Дело прежде всего… если забыть о том, что брюки стали до боли тесны; ему приходится расстегнуть ширинку, и это незамысловатое действие, не наделенный особым значением жест, который он бесчисленное количество раз проделывал, не задумываясь, неожиданно эротично, грешно и волнующе. Возбуждение нарастает.
Силясь не замечать его, он приносит оборудование и берется за работу. В тринадцатый раз, последний. Этика? Его все еще волнует этичность всего этого?
Нет, конечно. Он — рука провидения, эволюции. Борьба за выживание любых живых форм — безжалостное, дикое соревнование, а он — всего лишь инструмент, уничтожающий брак хищник.
А почему, в таком случае, у него трясутся руки? Раньше этого не было.
Вводим зеркало… раздвигаем вагину… лапароскопия показывает, что признаков присутствия подлежащего выселению законного арендатора нет… катетер в шейку .. Он шарит. Черт! Черт! Черт! Малейший промах может проколоть главную артерию.
Он поднимается и рассматривает костлявую пациентку, все еще в забытьи — Вот так! — говорит он вслух. — Ну, почти так. Желаю вам безопасного труда, граждане, и вместе мы можем запустить еще одну единицу Братства в многообещающую карьеру подрывной деятельности и завоеваний.
Он задумчиво поглаживает ее бедро и уходит за шприцами.
— Ты — тринадцатая, между прочим, — говорит он, просовывая иглу в первый пузырек, — последняя После тебя больше никого не может быть, поскольку у меня нет больше гормона. — Впрыскивает задумчиво дозу в мышцу ее бедра. — Надеюсь, ты оценила это, будущая мать Месяцы, ушедшие на то, чтобы расшифровать фармакопеи, разобраться в фармакологических справочниках, своровать в аптеках нужные препараты! — Второй укол в вену паха. — И все лишь для того, чтобы ты выработала corpus luteum, бесстыдница неблагодарная.
Готово. Несмотря на то что осталось еще больше половины дозы.
Он задумывается, рассматривает чахлые конечности, сморщенный живот.
— Как насчет второй порции? Почему нет? Мне она совершенно ни к чему! Ты теперь — самая желанная.
Осознавая, что дрожь в руках не выказывает никаких признаков ослабления, он вводит остатки препарата и бросает инструменты в сумку под столом.
И снова начинает разглядывать отвратительное женское тело.
— Таким образом, граждане, дело сделано. Как вы могли заметить, если бы обратили внимание, необходимо еще рассмотреть проблему удовольствий.
Это не похоже на удовольствия. Это похоже на непреодолимое влечение.
Содрогаясь, он расстегивает рубашку — Пойми, мне необходима практика. Могу я довериться твоему благоразумию? В большей степени, чем чьему-либо еще, и когда-то же я должен начать Одновременно он испытывает тошноту и воодушевление. Самое худшее — знание о том, что бустер воздействует в первую очередь на разум, заставляет его хотеть совокупить свою плоть с этим грязным голым животным.