— Что, у вас и такие случаи бывали?
— Да почти каждый день. Это же не село, а распивочная. Все гонят самогон, кто из чего…
Вы поужинаете со мной?
— Поужинаю. — Любовь к жизни проявлялась даже в таких мелочах. «Надо было отказаться…»
Сергей Николаевич накрыл стол на кухне: закуска, выпивка, жареное мясо, которое Наталия по запаху приняла за жареную колбасу… Но ничего из поминального, это она уже поняла. Все свежеприготовленное. Видать, поминки справляли где-нибудь в столовой, а потом остатки еды раздали людям.
— Давайте выпьем за жизнь во всех ее проявлениях. За Ларочку мы пили вчера… Нелегко будет ее забыть, но жизнь-то продолжается… Давайте, Наташа, не стесняйтесь.
Выпейте, а потом поговорим. Как говорится: выпьем и по трезвой все обсудим.
Он производил впечатление умного и сообразительного человека, обладающего к тому же завидной способностью собираться в трудную минуту. Видно было, что он просто крепко взял себя в руки. Его спокойный тон был результатом волевых усилий над собой, над своим горем.
— Расскажите, Сергей Николаевич, где и при каких обстоятельствах нашли Ларису?
— Ее нашла Надежда Куликова из заготконторы. Возвращалась вечером от Воробьевых (у них день рождения справляли), шла мимо фермы и заметила, что дверь на скотный двор открыта… Она подумала, что это сторож напился и забыл закрыть. Подошла и увидела льющийся из молочного склада свет… Молочный склад — это отдельное помещение, очень чистое, в котором хранится молоко во флягах, до тех пор пока за ним не приедет молоковоз. Но он ведь тоже должен был быть заперт… Когда Надя подошла, то обнаружила на складе спящего мертвецким сном сторожа, Корнеева. Свет из склада падал на землю… Кругом была солома, желтая.., и вдруг — кровь… Она пошла по кровавому следу, завернула за угол и увидела лежащую на соломе .Ларису. — Он замолчал, сглотнул и несколько раз аккуратно кашлянул в кулак. — Самое удивительное, что она была без шубы… На ней была какая-то странная красная юбка, которую я у нее ни разу не видел. И белая блузка, тоже мне незнакомая. Лара была в светлых прозрачных чулках, грязных снизу, словно она долгое время шла без обуви по грязи.., или снегу…
— И что было дальше? Надя прибежала к вам и все рассказала, вы перенесли Ларису домой… Она уже тогда была мертва?
— Да. Я проверил пульс. Но она была еще теплая… А это значит, что, вполне возможно, на ферму она добралась сама, причем не ползком, поскольку это было бы заметно по одежде, а шла обычно, ногами…
— Она была ранена?
— Нет, пришел Ошеров, осмотрел ее и сказал, что никаких внешних повреждений нет.