После ужина, во время которого Наталия довольно скупо рассказала о своих визитах к Ошерову и Ванееву, Люся, проводив глазами подругу, направляющуюся в ванную, посмотрела на Валентина, убирающего со стола посуду, и попросила его позволения остаться в этом доме на ночь. Она мотивировала это тем, что не доберется по такому снегу до своей квартиры.
— Конечно, зачем ты спрашиваешь? — удивился Валентин. Он выглядел радостным и возбужденным. Он был счастлив тем, что Наталия вернулась. — Это же твой дом… А комнат здесь предостаточно.
Люся долго не могла уснуть, все прислушиваясь к звукам, доносящимся из спальни, где уединились Наталия с Валентином. Они долго говорили приглушенными голосами, а потом затихли. Люся ждала каких-то характерных звуков, которые свидетельствовали бы об определенных отношениях этой пары, но так и не дождалась. Как бы ей ни хотелось приобщиться к этой взрослой, наполненной страстями жизни, ей не удалось приблизиться к ней ни на шаг. Инфантильность ее души и тела давила тяжким грузом…
Она лежала, раскинувшись на диване в большой комнате, мучимая бессонницей и непонятной истомой, прислушиваясь к завыванью ветра за окнами, пока не услышала довольно громкое и недовольное «Нет!» Затем какое-то возмущенное бормотание и женский смех.
А спустя час или два — Люся уже точно не помнила, потому что устала от самой себя, — она вдруг ощутила рядом чье-то дыхание…
Открыв глаза, она увидела склоненного над нею мужчину. Он о чем-то спросил ее, но она ничего не поняла. Или не хотела понять. Через мгновение он уже покрывал поцелуями ее измученное и истерзанное желанием тело, бесстыдно раздвигал ее бедра и производил над ней нечто непонятное и невозможное, но до крика, застрявшего в горле, прекрасное и острое… Он бился над ней до самого утра, сильными руками управляя ее телом, ломая его и складывая, расправляя и вытягивая, пока она не почувствовала судорожную истому, охватившую всю ее целиком, но бравшую свое начало где-то внизу живота.
«Спокойной ночи, — услышала она сквозь охвативший ее целительный сон, — спокойной ночи…»
* * *
Наталия ничего не заметила. Она проснулась в объятиях Валентина, и его блаженную улыбку записала на свой счет. Разве могло ей прийти в голову, что, после того как она ему отказала глубокой ночью, он, подождав, пока она уснет, уступит Люсе и превратит ее наконец в женщину.
Выскользнув из теплой постели, она подбежала к тихо звонившему телефону и прижала трубку к уху, словно боясь, что ее могут подслушать.
Конечно же, это был Ванеев.
— Нам необходимо встретиться, — умолял он. — Вы извините, если что не так. Понимаете, я не очень-то доверяю милиции… Да и то, согласитесь, я отнесся к вам с большой симпатией, вы, надеюсь, это прочувствовали?