Сам король владеет сказочным богатством: уверяют, будто оно столь велико, что он не в силах подсчитать его. Но я-то отлично знаю, что он его считает, иначе он ничего бы не имел. А тридцать лет назад, когда он вступил на престол, в наследство ему досталась пустая казна и долги чуть ли не всей Европе. А ныне к нему идут с просьбой о займах. Он перестроил Виндзор, украсил Вестминстер… ну если вам так угодно, пусть будет не Вестминстер, а Вестмутье, но я так часто бывал в Англии, что привык произносить их названия по-английски, ибо, любопытное дело, с тех пор как англичане задумали захватить Францию, они все чаще и чаще, даже при дворе, говорят на своем саксонском языке и все реже и реже по-французски… Каждую свою резиденцию король превращает в сокровищницу. Многое покупает у ломбардских купцов и у кипрских мореплавателей, и не только восточные пряности, но и всякого рода изделия, которые потом служат образчиком для английских ремесленников.
Кстати, раз уж разговор зашел о пряностях, я должен, Аршамбо, сказать вам несколько слов о перце. Перец – прекрасное помещение денег. Прежде всего перец не портится; в последние годы цены на него все растут и растут, и по всему видно, что еще будут расти. На складе в Монпелье у меня лежит перца на десять тысяч флоринов, а взял я его в частичное погашение долга от одного тамошнего купца – Пьера де Рамбера, который не мог вовремя расплатиться с кипрскими поставщиками. А коль скоро я каноник Никозии… никогда, правда, там не бывал, ни разу, увы, не бывал, ибо, по рассказам очевидцев, остров этот красоты несказанной… поэтому-то я и уладил это дело без хлопот… Но вернемся к королю Эдуарду.
Королевский стол в Англии – это не просто громкие слова, и у всякого, кто попадает туда впервые, дух захватывает от обилия и блеска золота. Золотой олень почти в натуральную величину украшает середину стола. Кубки, кувшины, блюда, ложки, ножи, солонки – все из чистого золота. Стольники за одну перемену притаскивают столько золота, что из него можно было бы начеканить монеты для целого графства. «Ежели придет такой случай, то мы в крайней необходимости можем все это и продать», – говорит король. Но даже в трудную минуту – а какая государева казна таких минут не переживала? – Эдуард спокоен и знает, что всегда может получить любой кредит, так как всему свету ведомы его богатства. А сам он является своим подданным только в роскошнейших одеяниях, расшитых золотом, в бесценных мехах, весь усыпанный драгоценными каменьями, а на сапожках у него золотые шпоры.