И, поработав здесь короткое время, под влиянием этого учреждения и различных его посетителей, Клайд стал с виду настоящим джентльменом. В стенах клуба он чувствовал себя совсем другим человеком: более сдержанным и практичным, не таким романтиком. Он был уверен, что теперь ему следует вновь попытать свои силы: подражая этим людям трезвого ума и только им, он в один прекрасный день добьется успеха, — быть может, не головокружительного, но, во всяком случае, значительно большего, чем до сих пор. Кто знает? Если он будет упорно работать, заводить только хорошие знакомства и вести себя очень осторожно, быть может, кто-нибудь из этих замечательных людей — посетителей клуба — заинтересуется им, предложит ему где-нибудь какое-нибудь видное место и поможет подняться до уровня того общества, доступ в которое до сих пор был для него закрыт.
Надо сказать правду: Клайд по своему характеру неспособен был когда-либо стать вполне взрослым человеком. Ему недоставало ясности мышления и внутренней целеустремленности — качеств, которые присущи большинству людей и позволяют им среди всех дорог и возможностей в жизни выбрать для себя самую подходящую.
Однако сам Клайд объяснял все свои жизненные неудачи тем, что ему не хватало образования. Когда он был мальчиком, непрерывные переезды семьи из города в город помешали ему учиться, накопить достаточно практических знаний в какой-либо области, чтобы он тоже мог стать членом высшего общества, к которому принадлежали все эти люди — посетители «Юнион клуба». А между тем он всей душой стремился быть в их числе. Эти джентльмены жили в прекрасных домах, останавливались в роскошных отелях, и люди вроде Скуайрса или здешнего начальника рассыльных служили им и заботились об их удобствах. А он, Клайд, всего только рассыльный. И ведь ему уже двадцать первый год! Порою это его очень огорчало. Он все время мечтал найти какую-то другую работу, на которой он мог бы выдвинуться и сделать карьеру. Не оставаться же ему всю жизнь рассыльным! — мысль о такой возможности немало пугала его в иные минуты.
Придя к такому заключению, он стал размышлять, как бы ему обеспечить свое будущее, и в это время в Чикаго приехал его дядя Сэмюэл Грифитс. У него были здесь связи и знакомства, ему любезно предложили карточку в клуб, и он поселился здесь и в течение нескольких дней встречался со множеством людей, приходивших побеседовать с ним, или разъезжал по городу, занятый переговорами с различными людьми и фирмами, которые он считал нужным посетить.
Не прошло и часа после его приезда, как Ретерер, ведавший записью прибывших и только что записавший на доске в вестибюле фамилию «Грифитс», подозвал Клайда.