К этому моменту прибывшие солдаты спешились и подходили к защитникам города. Их отношение было таким же теплым, как и у их командира, — и сталкивалось с отсутствием ответного дружелюбия. Долгожданный момент наконец наступил, но он не стал сверкающей победой, которую они себе представляли. Скорее на память приходили слова: «Ну хорошо, а вот и мы», и ни один не мог их принять с удовольствием. Они брали кисеты с табаком, яблоки, другие не менее роскошные подарки, но проделывали это механически, крайнее истощение не позволяло поверить в реальность происходящего.
Основная часть колонны уже въехала в город и мимо них скакали замыкающие, когда офицер, представившийся как майор Клане, сказал Вивиану:
— Больше нет необходимости дежурить на этом месте. Поедем со мной, и я расскажу, что нам пришлось преодолеть, чтобы добраться сюда.
Вивиан не услышал последние слова, так как его внимание было приковано к лицу усатого лейтенанта, который слегка выбился из строя и скакал рядом. Лошадь была из конюшен Шенстоуна, а всадником был его брат Чарльз. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, затем Вивиан прошел мимо окруживших его солдат, направляясь к брату. При его приближении Чарльз медленно спешился. Ни один из братьев не улыбнулся и не протянул руки; они внимательно осматривали друг друга.
Затем Вивиан произнес вслух единственную бьющуюся у него в голове мысль.
— Это безумие! Если тебя убьют, то не станет наследника!
Слова Чарльза были суровы.
— Ты стоишь словно скелет с ввалившимися глазами, и все думаешь о проклятом наследстве, которое ты никогда не получишь.
Когда он уже поворачивался, Вивиан устало ответил:
— Это ты должен думать о проклятом наследстве. Это твой долг. А моя обязанность— воевать. И не пытайся поспеть везде. Чарльз, — позвал он резко, когда тот собрался вновь сесть в седло, — рад был встретить тебя.
Чарльз кивнул, взбираясь на лошадь. Оттуда он заметил:
— Джулия передала мне, что ты и мама в Кимберли. И я очень беспокоился за безопасность мамы. С ней все в порядке?
— Было в порядке три дня назад.
После некоторых колебаний его брат спросил:
— Может быть, ты поедешь со мной? Нам надо многое обсудить.
Чарльз был несказанно поражен видом Оскара, но это не шло ни в какое сравнение с его чувствами, когда Вивиан заметил, что по крайней мере боевые лошади избежали участи стать едой для людей. Тот факт, что старший брат ел конину, было чем-то, во что Чарльз не мог поверить и что не мог понять, поэтому Вивиан быстро сменил тему разговора.
— Расскажи мне о вашей дороге сюда, — предложил он, думая, как странно видеть рядом этого уравновешенного хрупкого человека одетым в костюм военного. Что могло заставить его выбрать подобный путь, столь чуждый его природе?