— Гм, — задумчиво произнесла Рози. — То, что у него свой особый метод, было ясно с самого начала. Вспомни, как его бедный брат безропотно согласился, когда нас обеих навязали ему на ленч.
— Совершенно верно, Рози. Он так улыбается, что может любого уговорить сделать все, что он попросит. Нельзя сказать, что он приказывает тебе, но когда он говорит своим уверенным хрипловатым голосом, отказать невозможно.
Рози предостерегающе похлопала Лейлу вилкой по коленке.
— Я помню. У него такой голос, что девушка и глазом не моргнет, как окажется в постели у его обладателя.
— Только не я, — с жаром ответила Лейла. — И теперь он знает это!
Некоторое время царило молчание, потом Рози сказала:
— А ты не влюбилась в него?
— Нет, — ответ прозвучал слишком поспешно, чтобы кого-то обмануть. Лейла протянула ломтик хлеба в огонь. — Хотя я всегда знала, чего такой человек, как он, может хотеть от хористки, я никогда не думала, как… как мерзко я буду себя чувствовать, когда он заведет об этом разговор. Я старалась не показывать вида, но внутри вся сжалась от стыда.
В наступившей тишине было слышно, как потрескивал огонь, почерневший на вилке кусок хлеба задымился, а по щекам Лейлы потекли слезы.
— Я никогда не сжималась от стыда, — произнесла наконец Рози. — Ты стоишь двоих таких, как я, Лей.
— Нет-нет, — вскрикнула Лейла, еще более застыдившись. — Ты не знаешь. Ты просто не знаешь, что говоришь.
Лейла страшно хотела признаться, что она замужем, но промолчала. Она больше не могла сдерживать свои чувства, обе девушки, обнявшись, заплакали, и им стало легче. Остаток вечера они провели за игрой в карты, ели шоколад, который Рози купила для тети в Брайтон, и размышляли о своем будущем, пытаясь прочесть его в кофейной гуще.
Смех и обилие пищи плохо подействовали на Рози. У нее так сильно заболел живот, что ей пришлось лечь в постель. Лейла решила остаться у нее на ночь и почти не сомкнула глаз, разогревая на огне тряпки, чтобы положить Рози на живот. К тому же ее рвало, и Лейле приходилось убирать за ней. Когда настало утро, Лейла уже знала, что у подруги что-то более серьезное, чем несварение желудка, и сказала, что ей надо сходить к врачу.
— Ты точно уверена, что это не то самое? — снова спросила она Рози.
— Точно уверена, — раздался измученный голос. — Это, наверное, от портера. Майлс всегда говорил, что я буду такой же толстой, как миссис Мэггс.
Доктор задал Рози все тот же вопрос, и, усомнившись в ее ответе, все же поставил диагноз воспаление поджелудочной железы. Рози была выдана бутылка с зеленой жидкостью и велено не есть на ночь. Лейла простилась с ней у дверей врача и вернулась в свой подвал, сказав подруге, что все объяснит Джеку Спратту.