Цыганка не должна пробуждать ни злость, ни жалость к персонажам на сцене, а зрители не должны переживать из-за своих собственных недостатков. У вас прекрасный голос, мисс Дункан, но здесь он совершенно не к месту. Зрители хотят, уходя домой, напевать песенки, которые услышали здесь от своих давнишних кумиров. Боюсь, вас они не примут.
Они дошли до кулис, и он оставил ее, любезно пообещав, что в «Веселой Мэй» для нее будет место в хоре. Прошло несколько мгновений, прежде чем она поняла, что ее отвергли, а взяли блондинку со скрипучим голосом, сказав, что она будет идеальная Лола, если наденет черный парик и немножко подучится.
Лейла почувствовала, что из глаз сейчас хлынут слезы. Она выставила напоказ свои сокровенные чувства, вложила в пение все то, в чем не осмеливалась признаться даже себе. И теперь ей говорят, что ее голос совершенно не к месту, что она не нужна. Что она заставит зрителей переживать. Они не хотят слушать правду, они хотят жить в придуманном мире, где всегда счастливый конец.
Лейла стояла в кулисах, не слушая возмущенных слов Рози. Наконец она сказала себе, что надо смотреть фактам в лицо. Она всего лишь горничная, превратившаяся в хористку, которая навсегда останется лишь объектом мужского вожделения. Она может соблазнительно двигаться, одетая в страусиные перья, может сопровождать их на ужин, удовлетворяя их тщеславие. Но она не должна пытаться проникнуть к ним в душу.
Дневные репетиции «Веселой Мэй» начались с первого дня Нового года. Лейла была сильно занята, и это избавляло ее от размышлений о своих несчастьях. Здоровье Рози все еще беспокоило ее, хотя та заверяла подругу, что ее живот почти не болит и она чувствует себя гораздо лучше. Это лишь усилило ненависть Лейлы к Майлсу Лемптону и ему подобным. У нее все еще была толпа поклонников, которые приглашали ее на ужин или погулять в парке в воскресенье. Никто из них не предлагал купить ей одежду, и это их спасало.
Через две недели после Рождества пришло одновременно два письма: одно от Вивиана, второе Нелли принесла от Френка. Письмо Вейси-Хантера Лейла вернула нераспечатанным. Каковы бы ни были ее чувства к этому мужчине, она не должна упускать из виду, что она замужем.
Письмо Френка было словно от постороннего человека. Лейла ничего не знала ни о тех местах, что он упоминал, ни о его друзьях, ни о военной кампании. Она была кем-то, кого звали Лил и кто работал в доме, который Лейла Дункан не видела больше года. Она читала корявые строчки, ее оскорблял панибратский тон письма, она стыдилась грубых пассажей об их былой близости, какие часто пишут солдаты своим женам. Он жаловался, что она не пишет ему, и надеялся, что ее хозяева не слишком загружают ее работой и что кое-кто в этом доме не очень распускает руки, пока его нет.