— Да, — кивнул я. — В сравнении с глыбами льда люди кажутся маленькими, как насекомые.
Неужели этот молодой человек пришел только для того, чтобы сказать, что видел меня по телевизору?
— А что, вы действительно слышали стоны?
— Вранье, — ответил я.
— Я так и подумал. Ведь прошло уже столько времени, как сошел ледник. И вообще — такая масса! Людей, наверное, размазало, как масло по хлебу.
Это сравнение мне не очень понравилось. Я нахмурился и стал барабанить пальцами по столу. Молодой человек откашлялся, скрипнул стулом и неуверенным движением запустил руку в нагрудный карман пиджака.
— Я потом просмотрел этот же репортаж по Интернету, — сказал он, теребя пальцами белый почтовый конверт, будто намеревался дать мне взятку. — Для верности, чтобы исключить ошибку. И распечатал этот кадр. Посмотрите, пожалуйста.
Он протянул мне конверт. Заинтриговал! Никак не пойму, чего он от меня хочет. В конверте оказался мутный снимок: на ледяной глыбе стою я и держу в руке погнутый автомобильный номерной знак; за моей спиной возвышается исполинская гора Крумкол с белоснежной вершиной; слева от меня — локоть кого-то из спасателей.
— Пришлось его немного увеличить и усилить контраст, — пояснил молодой человек. — Зато теперь номер можно разобрать.
Я включил настольную лампу и поднес снимок к свету. Цифры «007» на автомобильном номере можно прочесть без труда. А вот буквы сильно смазаны.
— Первая, вроде, «Д», — сказал я, склонившись над снимком.
— Правильно, — подтвердил молодой человек. — А дальше?
— Потом, кажется, «А»…
— Нет, это тоже «Д». «ДДТ».
— Название музыкальной группы получается.
— Согласитесь, что такой номер забыть невозможно, — оживился молодой человек. — «Два ноля семь» — это Джеймс Бонд. И «ДДТ» — группа Шевчука.
Я вздохнул, сунул снимок в конверт и выразительно посмотрел молодому человеку в глаза.
— Ну, и что дальше? Что вы от меня хотите? Молодой человек слегка смутился и порозовел. Он спрятал конверт со снимком в карман и стал машинально проверять пуговицы на пиджаке — все ли застегнуты?
— Видите ли, — произнес он, мучительно подбирая слова. — На этой машине… это «десятая» модель ВАЗ, с инжектором — знаете такую?.. В общем, это машина моего отца, и в тот день, когда сошел Джанлак, он проезжал по той роковой дороге.
Мне стало совестно оттого, что я проявлял нетерпение и скрытое раздражение. Парень потерял отца. Теперь он по крупицам собирает любую информацию о нем. Спасатели, которые работали на леднике, стали для него почти что родными. И он пришел ко мне, чтобы через общение со мной прикоснуться к памяти самого близкого ему человека.