— Научиться кататься на сноуборде несложно, — сказал Альбинос, тихонько отстраняя Леру. — Но стоит ли тебе тратить на это время? Ты на пианино играешь?
Я поикал плечами, какое отношение имеет пианино к езде на сноуборде.
— Сочинять свою музыку и играть по чужим нотам — это ведь разные вещи, так ведь? А сноуборд инструмент особенный. Он не терпит чужих нот. В противном случае он превращается в обычное корыто, на каких деревенские мальчишки съезжают с ледяных горок.
Я подумал, что этот Альбинос приличный зануда, и попытался перевести разговор в другое русло:
— А в этой гостинице много постояльцев?
— Только мы, — ответила Л ера.
— Это не гостиница, — медленно произнес Альбинос. — Когда-то это был интернат для умственно отсталых детей.
— Мы взяли его в аренду, — сказала Лера, через плечо протягивая Альбиносу свою ладошку. Тот взял ее и поднес к губам. — Хотим открыть здесь райдер-клуб.
— До клуба еще далеко, — возразил Альбинос. — Нужно искать и готовить людей. А это время и деньги.
— А-а… а как же дети? — спросил я.
— Два года назад дети вместе с педагогами погибли в автокатастрофе, — ответил Альбинос и, высунув кончик языка, наклеил на него зеленый листик. — Автобус, в котором они ехали, сорвался в пропасть. С тех пор здесь никого. Только мы с Лерой.
— Мрачное место!
— Ты так думаешь? — усмехнулся Альбинос. — Здесь, как нигде, емко стимулируется энергия тела.
— Может быть, — — осторожно согласился я. — Знать бы только, на что потом эту энергию использовать.
— На концентрацию колоссальной силы, которая приводит к реализации духовных возможностей человека, — ответил мне Альбинос.
— А сноуборд здесь при чем? Разве можно этой колоссальной энергией подчинить его? — с иронией спросил я.
— Поставь чай, — — попросил Альбинос Леру. — Наш друг задает слишком много вопросов, и у меня пересохло в горле.
Девушка послушно встала и вышла из комнаты. Едва за Лерой закрылась дверь, он сказал:
— Хватит, отдыхай. Тебе это совсем не нужно.
— Почему же. Очень даже нужно. Я хочу обуздать своей колоссальной энергией сноуборд, — сказал я, скрывая под иронией свой истинный замысел.
— Зачем?
— Чтобы спускаться с очень крутых склонов. Можно сказать, с отвесных склонов.
— Ты имеешь в виду какой-то конкретный склон? — спросил Альбинос, взял стакан из темного стекла и сделал глоток чая.
— М-м-м… Да.
— Южный склон Крумкола? — не глядя на меня, уточнил Альбинос и сделал еще глоток.
— Ты отгадал.
— Не ты один хочешь оттуда спуститься. Такое желание возникает почти у всех новичков. Не боишься сломать себе шею?
Альбинос пристально смотрел на меня. Я подумал, что эта его привычка оставляет впечатление, с одной стороны, прямолинейности и открытости характера, а с другой — вызывающей агрессивности.