Фигура красавицы не уступала лицу: даже сейчас, скорчившись на сиденье и тяжело дыша после прыжка, незнакомка являла собой самую прелестную картину, какую Уэстермиру доводилось видеть. Высокая, с полной округлой грудью, тонкой талией и стройными ножками, о красоте которых оставалось только догадываться, девушка напоминала античную статую.
Отдышавшись, девушка окинула быстрым взором экипаж, удивленно подняла брови при виде чемоданчика (Доминик покрепче схватился за свои драгоценные «образцы») и наконец обратила внимание на самого герцога.
— Лорд Уэстермир? — звонко спросила она. — Вы лорд Уэстермир?
Герцог промолчал, ошеломленный таким вторжением.
Девушка внимательно осмотрела его с головы до ног. Длинные ноги в сапогах, бежевые бриджи, фрак цвета слоновой кости, белый шейный платок и нахмуренные черные брови, видимо, убедили ее в том, что перед ней именно герцог Уэстермир.
— Это вы! — горячо выдохнула растрепанная амазонка. — Я представляла вас себе отвратительным чудовищем, но все же не сомневаюсь, что это именно вы!
Доминик хотел ответить, но в этот миг красавица вскочила и, театрально простерев вперед руку, вскричала звенящим голосом:
— Знаете ли вы, зачем я ворвалась к вам в карету? Я пришла за справедливостью! Вы знаете, как страдают по вашей вине бедняки? Знаете, что на вашей совести десятки смертей?
Уэстермир испуганно покосился на поднятую руку, полагая, видимо, что сейчас ему влепят пощечину. Девушка, однако, перевела дух и все так же горячо продолжала:
— Во имя христианской справедливости я Требую, чтобы вы обеспечили несчастным, работающим у вас на фабрике и на шахте, достойную плату и достойные условия труда!
Пока она говорила, Уэстермир не отрывал взгляда от ее полных розовых губок и ровных, удивительно белых зубов. Но теперь он раздраженно захлопнул чемоданчик с «образцами». Бог весть что там несет эта сумасшедшая, но представление пора кончать.
— Уверяю вас, мадемуазель, — внушительно ответил он, — среди моих владений нет ни единой фабрики, шахты или какого-либо еще интересующего вас объекта. А теперь будьте добры покинуть мой экипаж. Джек, — крикнул герцог, снова постучав рукояткой трости в потолок, — остановись!
— Ну уж нет! — Девушка вскочила, стукнувшись головой о потолок кареты; небесно-синие глаза ее сверкнули гневом и решимостью. — Я не выйду из кареты, даже… даже если мне придется пожертвовать собой! Скорее умру, чем предам дорогих подруг, отправивших меня на подвиг, и отрекусь от учения великой Мэри Уоллстонкрафт!
При этом имени герцог поморщился, словно от зубной боли. Он наконец начал что-то понимать.