Мэри вскочила и побежала за Уэстермиром, но столкнулась с ним в дверях. Он тащил из большой комнаты лестницу — очевидно, для того, чтобы найти какую-то книгу на верхних полках.
Мэри подбежала к лестнице и ухватилась обеими руками за нижнюю перекладину.
— Как вы смеете обвинять меня в мошенничестве? — закричала она, задрав голову.
Герцог был уже в нескольких футах над ней. Он рылся в книгах по теории шахматной игры, торопливо их просматривал и в бешенстве швырял одну за другой на пол.
— Ваша обидчивость меня удивляет, мисс Фенвик! — прорычал он, швыряя вниз очередной толстый том. Книга едва не ударила Мэри по голове. — Разве не вы залезли ко мне в карету и пригрозили, что обвините меня в изнасиловании, если я не отдам все свое состояние на какие-то ваши идиотские цели? О спектакле с раздеванием я уж молчу, — гневно продолжал он. — А вот вашу подругу в мерзком полосатом пледе и ваши с ней разговорчики буду помнить до конца жизни!
С охапкой книг в руках герцог начал спускаться, и Мэри поспешно отступила в сторону.
— Что же удивительного, если я допускаю, что вы мошенница не только в жизни, но и в игре! — рявкнул он напоследок.
Мэри открыла рот и снова закрыла его, не в силах произнести ни слова.
Уэстермир бросил книги на стол и начал перелистывать их в поисках сведений о рокировке. Мэри готова была поколотить себя за то, что сделала этот проклятый ход! Она знала, что правила его позволяют, но на то, чтобы найти подтверждение этому в учебнике по шахматам, у герцога уйдет вся ночь. А если его учебники устарели, он не найдет ничего и останется в убеждении, что Мэри пыталась его обмануть!
Но еще тяжелее было сознавать, что Уэстермир говорит чистую правду. Она ведь в самом деле влезла к нему в карету, перед всем честным народом разорвала на себе платье и пыталась выманить у герцога деньги шантажом. Разумеется, ради благой цели — но герцог ухитрился так это подать, что Мэри и вправду почувствовала себя последней мерзавкой.
Неудивительно, что он заподозрил ее в обмане!
Мэри села за стол и, подперев голову руками, грустно смотрела, как герцог роется в книгах. Надежды на мирный вечер и дружескую беседу таяли с каждой секундой. Если так пойдет и дальше — не скоро, ох, не скоро Уэстермир проникнется к ней уважением и доверием!
— Нет здесь никаких малайских шахмат, — проворчал он, откладывая очередную книгу. — И о китайских и японских тоже ни слова.
Мэри мрачно молчала. Ей вдруг бросился в глаза упрямо выдвинутый подбородок герцога и длинные, по-девичьи пушистые ресницы.
И вдруг странное, ни на что не похожее ощущение пронзило ее с головы до пят. Что-то похожее она чувствовала в тот день, когда ее едва не заставили мыть больному герцогу ноги. Сейчас он не смотрел на девушку, вообще не обращал на нее внимания — и все же его могучее мускулистое тело посылало ей все те же чувственные сигналы, которые невозможно было не замечать.