Не лучше чувствовали себя и кавалеры в сорочках, куртках и камзолах, в простроченных кафтанах, Пышных штанах пуфами и тесных поясах. Герцог де Гиз, божественно спокойный, вспотел так, что пальцы его оставляли на ножнах темные отпечатки, а кончик завитой бороды Джорджа Дугласа печально поник. В момент, когда королевы приветствовали немногих избранных, поднявшихся на помост, граф Леннокс направился к дяде своей жены.
Мэтью Стюарт, граф Леннокс, чувствовал себя здесь как дома, то же относилось и к Дугласу. Одиннадцать лет граф жил и сражался во Франции, а на более богатые пастбища перешел только восемь лет назад. Из-за дезертирства в Англию он впал в немилость у старого короля Франции; его брат, д'Обиньи, по той же причине был брошен в тюрьму. Но теперь с прошлым покончено. Англия и Франция вот-вот станут союзниками, д'Обиньи — один из ближайших друзей ныне царствующего короля, пусть даже Уорвик, так поспешно принявший протестанство, в настоящий момент не слишком-то жалует Леннокса, все еще может сложиться благополучно, если, конечно, Маргарет не допустит какой-либо оплошности при встречах с этим скользким типом Кроуфордом из Лаймонда и если не случится какого-либо несчастья с юной королевой шотландской или по крайней мере, молился он про себя, ничего такого, что можно было бы приписать Мэтью Стюарту Ленноксу. Со времени первого, давнего щекотливого разговора с братом Джоном он не раз приходил в ужас, когда до Ленноксов в Лондон долетели искры пожара, который д'Обиньи раздувал во Франции. Что бы ни случилось, он хотел остаться в стороне: для них с Маргарет, католиков, жизнь и так таила в себе немало риска.
Не обращая внимания на эти зловещие тени, Мэтью Стюарт надел на себя все свои драгоценности. Сэр Джордж, на которого золотое кружево, кажется, не произвело впечатления, с насмешкой глядел, как он подходит. Когда Леннокс оказался в пределах слышимости, сэр Джордж сказал:
— Какие удивительные встречи происходят порой. Но разумно ли было тебе приезжать, Мэтью? Мне казалось, французы слегка настроены против тебя.
Блеклые глаза Леннокса загорелись гневом.
— Я, конечно, преклоняюсь перед твоим определением разумного, но немного старой закваски не помешает фанатикам этого посольства. Ты, наверное, слышал о сцене в Сомюре, где никто из моих коллег, принявших протестантство, не поклонился дароносице. В Орлеане они бросали облатки в толпу, а в Анжере всю дипломатическую миссию перерезали бы, не вмешайся маркиз.
— Я не слышал об этом. Что они натворили? — заинтересовался Дуглас.