— Может, и сейчас споешь?
— Я и слов-то не припомню, — усмехнулся Гунарт. — Хотя как там…
Был у портного ученик,
Один парнишка удалой.
Искусство кройки он постиг,
Умел орудовать иглой.
Но он работать не любил,
Все больше комаров давил.
Однажды жарким летним днем
Он семерых прибил зараз,
И вмиг на поясе своем
Он надпись вышил напоказ:
«Кто этот пояс надевает,
Тот семерых одним ударом убивает!»
И он бродить по свету стал.
Все было парню нипочем.
Ведь все, кто надпись прочитал,
Его считали силачом.
А те, кто грамоты не знал,
Его слова на веру брал…
Легко забывать об усталости, когда скачешь верхом, но путешествие по горам на собственных ногах отнимает куда больше сил. А если и во сне не отдыхать, а мучиться под страшными пытками, жизнь превращается в одну сплошную усталость, с которой приходится бороться днем и ночью. На этот раз усталость победила. Я уснул сидя, так и не узнав, как дед Гунарта победил троллей, а оказавшись вместо этого в страшном месте из моих сновидений, где за полтора десятка дней, прошедших с той поры, как мы покинули долину Вечного Лета, я успел побывать не однажды. Все было как прежде — знакомое подземелье и до боли знакомые орудия пыток и жаровня с раскаленными углями. И знакомый демон-палач все так же зловеще ухмылялся из-под своей маски.
— Знаешь, сегодня я не буду тебя мучить. — Он дружелюбно похлопал меня по плечу своей грубой волосатой лапищей. — От тебя все равно никакого толку. Даже крика из тебя не вытянешь. Займусь-ка я лучше твоими дружками. Ты ведь готов ради них жизнь отдать, верно? Посмотрим, готовы ли они на то же ради твоего упрямства.
И тут я заметил Гунарта Сильного, прикованного тяжелыми железными цепями к стене напротив.
— Ну что, Рикланд, скажешь, где скрывается ученик черного колдуна, и я не трону этого человека, не скажешь — он умрет в мучениях! — с блаженной миной сытого кота промурлыкал демон прямо мне в ухо. Но Гунарт услышал.
— Еще чего! — невозмутимо заявил он. — Мало ли чего Рикланду во сне привидится. Что ж, умирать из-за этого?
— Из-за того, что снится принцам или королям, люди умирают довольно часто. — Палач расплылся в слащавой улыбке и многозначительно подмигнул. — И наш принц знает, что бывают сны, которые рано или поздно сбываются.
— Да пошел ты… — Гунарт презрительно сплюнул. — Не говори ничего этой рогатой скотине, Малыш.
Я не мог ничего поделать, оставалось лишь с ужасом смотреть, как плавно покачивается жирная, волосатая, как у орка, спина, медленно приближаясь к Гунарту, и выбирать между бессердечностью и малодушием. Но наш славный силач не стал дожидаться, пока я решу его судьбу. Рогатый палач так и не испробовал на нем действие своих зверских орудий. Он даже дойти не успел до своей предполагаемой жертвы, когда одна из цепей со звоном лопнула, предоставив в распоряжение Гунарта обрывок длиной почти в локоть.