Густав, стиснув руками подлокотники кресла и сверля взглядом спину Куина, позволил ему дойти до двери.
— А если я гарантирую ее безопасность?
Куин потянулся к ручке двери. Глаза Густава злобно сощурились. Его заказчики платили ему слишком хорошо, чтобы он мог полностью забыть о том, что ему необходимо добиться согласия Куина.
— Я дам слово.
Куин застыл на месте, молчаливо давая понять, чего именно он требует.
— Я буду следить за ней лично, но только в течение этой ночи. Закончишь дело сегодня — и я верну ее тебе целой и невредимой.
Теперь Куин обернулся, взвешивая правду и ложь. Он понимал, какое значение имеет порученное ему убийство: и для человека, сидящего перед ним, и для тех, кто нанял его. А еще он знал цену провала.
— Звони, — тихо приказал он, и голос его прозвучал настолько холодно, что мог бы затушить даже адское пламя.
Густав гневно посмотрел на Куина.
— Ты мне не доверяешь.
Куин молча перевел взгляд на шрам, протянувшийся через щеку собеседника. Тот побагровел от ярости, разразился ругательствами, но потянулся за трубкой. Его слова звучали коротко и отрывисто. Услышав односложный ответ, он кивнул.
— Она будет здесь через несколько минут.
Куин молча смотрел на него.
— Невредимая, — неохотно признался Густав.
— И? — Голос звучал еще тише и мягче.
— Такой и останется. Если закончишь работу до того, как наступит рассвет нового дня.
Куин прислонился к двери, понимая, что добился единственной уступки — другой не будет. Разница в несколько часов означала жизнь или смерть.
— Я подожду.
Густав сердито нахмурился.
— Еще придет день, когда один из нас, стариков, заплатит по кое-каким счетам, — яростно пообещал он.
Увидев, что от Куина никакой реакции не добьешься, он снова выругался. Он был уверен, что его организации наконец-то удалось нащупать слабину в цыгане-отступнике. Данное ему поручение было только началом запланированного террора. Ему хотелось швырнуть это в лицо Куину, чтобы он и его женщина подавились бы этим. Но он решил выждать. Только мысль о том, что его врага ждет такой близкий конец, помогла ему не схватиться за пистолет, который лежал в ящике стола, упиравшемся ему в живот. Победа была так близко, что Густав уже ощущал ее вкус.
В помещении было настолько тихо, что слышно было, как тикают часы. Куин наблюдал за человеком, сменившим почти также много имен, как и он сам. Как бы тщательно он ни планировал свои новые жизни, всегда случалось что-то, что направляло по его следу охотников. А с охотниками приходили опасности и смерти. Сейчас в середине схватки оказалась Каприс — невооруженная, беспомощная женщина в зоне боевых действий! Он любит ее, но не смог уберечь ее от такого. Ему очень редко приходилось испытывать чувство вины — пожалуй, ни разу с того момента, как он стал взрослым. Но сейчас вина цеплялась за него, как отвергнутая любовница. Ради Каприс он продаст свою честь — то немногое, что от нее осталось, — продаст этому убийце, уставившемуся на него взглядом, в котором ясно читается наслаждение чужой болью. Он защитит ее — но с этой минуты Рэндал Куинлен перестанет для нее существовать. Только так он сможет уберечь ее от гибели.