Ну, а передача, посвященная рептилиям? Она не вызывала у меня никаких опасений, ведь рептилии довольно апатичны, с ними управляться легко. Тем не менее эта программа оказалась труднейшим испытанием. У меня как раз был грипп, и я смог прийти в студию только благодаря врачу, который накачал меня всякой дрянью, чтобы я сумел продержаться на ногах нужный срок. Если у вас вообще никудышные нервы да еще голова гудит от разных антибиотиков, телезрителю может показаться, что он смотрит какой-то старый немой фильм. Помрежи и операторы быстро сообразили, что я болен и не в своей тарелке, поэтому в перерыве после первой репетиции они по очереди старались меня приободрить. Увы, без успеха. Началась вторая репетиция. Я совсем скис. Надо было что-то предпринимать. И тут кого-то осенило. В рассказе о черепахах я объяснял, что их скелет приварен, так сказать к панцирю. Для наглядности я припас черепаший скелет в очень красивом панцире, нижняя половина которого была, словно дверца, укреплена на петлях. Откроешь – и видны все тайны черепашьей анатомии. Короткое вступление о семействе черепах вообще, затем я открываю нижнюю часть панциря... и вместо скелета вижу клочок картона с аккуратно выведенными словами: "Вакансий нет". Прошло несколько минут, прежде чем в студии восстановилась тишина, зато я заметно повеселел, и дальше репетиция шла как по писаному.
Среди участников программы оказалась Далила. Я рассудил, что она может служить великолепной иллюстрацией там, где речь пойдет о защитных приспособлениях животных. И Далила не подкачала. Когда мы пришли, чтобы перевести ее в транспортную клетку, она обрушила серию яростных атак на нас и на стенки, оставляя на досках и половых щетках свои длинные иглы. Всю дорогу до Бристоля она рычала, рявкала и гремела иглами. Рабочие студии, выгружавшие ее из самолета, решили, что я привез по меньшей мере леопарда. Из транспортной клетки Далилу надо было переместить в особую клетку, приготовленную для нее на телестудии. На перемещение ушло полчаса, причем к концу этого срока из всех декораций торчало столько игл, что я начал опасаться, не окажется ли Далила совсем лысой к началу своего телевизионного дебюта. И вот – передача. К моему удивлению, Далила вела себя образцово, делала все, что от нее требовалось: грозно рявкала, топала нотами, гремела иглами, как кастаньетами, – звезда, да и только. К концу выступления я проникся к ней добрым чувством, мне уже казалось, что я неверно о ней судил. А когда пришла пора перегонять ее из студийной клетки обратно в транспортную, восемь человек извели на это три четверти часа. Одному рабочему игла вонзилась в икру, две декорации были совсем испорчены, а остальные утыканы иглами так, словно мы попали под град стрел, отражая нападение краснокожих. Я с облегчением вздохнул, когда Далила, лишившаяся чуть не всех игл, наконец вернулась в зоопарк, в свою собственную клетку.