— Джонни Эллис. Приятно познакомиться, мистер Магуайр.
Стального цвета глаза окинули его оценивающим взглядом, и Джонни почувствовал, что они видят его насквозь, видят то, что он старательно прятал от всех в самой глубине своей души. Его желудок сжался в нервном спазме.
В глазах Патрика зажегся какой-то странный огонек, породив в Джонни чувство несвойственного ему смущения. Наконец мужчина выпустил его руку и обратился к Рику, который тоже представился.
— Готов ехать? — спросил у него Патрик.
— Да, я готов, — надменно ответил Рик, и это прозвучало так, как будто он бросил вызов всему миру.
Джонни снова напрягся — все, чего он хотел, это прожить грядущие шесть месяцев без лишних проблем. Он не был задирой и драчуном, как Митч и Рик, в совершенстве освоил науку выживания, и лезть на рожон было не в его стиле.
Магуайр наблюдал за тем, как его новые работники усаживаются в машину. Его ферма называлась «Добрый день», и Джонни снова взмолился, чтобы так и случилось. Без проблем. Без стрессов. Без единого неверного шага, который помешал бы ему поскорее попасть туда, куда были устремлены все его помыслы, — в мир музыки.
Ради этого он был готов на многое. Готов в большей степени, чем Рик и Митч.
Джонни очень надеялся, что они смогут ужиться и установить дружеские отношения. Тогда он и представить себе не мог, что дружбу, родившуюся на этой земле, они пронесут через всю жизнь, приходя на помощь друг другу в трудные моменты.
И заложил основу этой дружбы Патрик Магуайр, ставший всем им отцом, которого не знал ни один из них, понявший, каким человеком является каждый, оценивший сильные стороны их характеров, поверивший в них… И всегда ждавший их домой, в Гундамурру.
Двадцать два года спустя…
Джонни Эллис верхом на лошади въехал в старый западный городок, который на самом деле был декорацией, построенной специально для съемок вестерна. Позади него простиралась Аризонская пустыня, а перед ним маячил на кране оператор с камерой. Все, что Джонни должен был делать в кадре, — это скакать на лошади с серьезным выражением лица, соответствующим образу его героя-ковбоя, выполняющего особую миссию — миссию отмщения.
— И все-таки Джонни не сдержался, и легкая усмешка приподняла уголки его губ. Он находился сейчас на вершине успеха — его диски с песнями в стиле кантри были платиновыми и расходились миллионными тиражами, и вот теперь он снимался в своем первом фильме. Это было невероятно и превосходило все его самые смелые мечты.
Ездить верхом он научился в Гундамурре. Несмотря на то что он был высоким и крупным, смотрелся он в седле очень естественно, чем могли похвастаться немногие именитые голливудские актеры. Продюсеры фильма сделали ставку на его популярность, но сам Джонни предпочитал думать о себе как о последователе Джона Уэйна.