– О! Господин комиссар...
Он не осмеливается протянуть мне руку, и правильно делает. Поверьте, будь вы даже одноруким, такую клешню вы бы себе не захотели!
Я сажусь на кучу старых тряпок.
– Ну, Вдавленный Нос, как дела? Вопрос такого рода очень располагает люд ей вроде него. Своей неопределенностью.
– Идут помаленьку, – отвечает он осторожно.
– Знаешь, что я о тебе слышал?
– Люди злы, – бормочет Вдавленный Нос. – Что еще они обо мне сбрехнули?
– Ты вроде зачастил в Бельгию? Он делает усилие, чтобы казаться возмущенным, и восклицает:
– Я?!
– Да, ты... Ты занялся распространением порнухи.
– Серьезно? Так говорят?
– Серьезно... А знаешь, почему так говорят?
– Ну?
– Просто потому, что это правда. Ты приезжаешь на Северный вокзал с двумя огромными пачками журналов, причем задолго до отправления поезда, прячешь журнальчики под полки и переходишь в другое купе. Так ты страхуешься от таможни. А в Брюсселе ты ждешь, пока пассажиры уйдут, и забираешь груз.
Он не отвечает. Его рагу горит, а он Даже не думает погасить горелку.
– Ну, Вдавленный Нос, что ты на это скажешь?
– Люди злы, – упрямо повторяет он.
– Ты знаешь, что произойдет?
– Нет.
– Твое дело стало толстым, как перина. Тебя решили взять. Не хочу тебе льстить, вовсе не потому, что ты крупная шишка в этом деле... Просто этот маленький бизнес начинает расширяться, и нужно кого-то примерно наказать. Со времен старика Лафонтена жизнь не так уж изменилась, и за все по-прежнему расплачивается осел...
Его серые глаза побелели, что нисколько его не красит. Он похож на больную обезьяну.
– Слушай, Вдавленный Нос, если ты мне поможешь, я могу это уладить...
В его глазах загораются золотистые искорки надежды.
– Что уладить? – шепчет он.
– Все, и даже устроить тебе одну-две спокойные поездки в Брюссель. Сечешь расклад? Нет, не сечет, но чертовски рад!
– Что я могу для вас сделать, господин комиссар? Я достаю из кармана пачку документов.
– Спрячешь это где-нибудь здесь... Допустим, в ту старую печку, а?
– Это просто, – говорит он улыбаясь. – И... это... это все?
– Нет.
Я смотрю ему прямо в моргалы.
– Дай мне твой револьвер, Вдавленный Нос... Он вздрагивает.
– Но... Я... Что вы навыдумывали, господин комиссар, у меня нет оружия. Это не в моем стиле...
– Пользоваться пушкой действительно не в твоем стиле, но она у тебя есть. Хотя бы для того, чтобы строить из себя крутого мужика... Ну, доставай.
Он идет к матрасу, поднимает его и достает старый шпалер мелкого калибра.
Я морщусь:
– Это все, что у тебя есть?
– Все...
– Сойдет!
Я кладу пушку в свой карман.
– Теперь, Вдавленный Нос, мне осталось попросить тебя только об одной вещи.