Эрго погиб от удара мечом, он мертв. Но кто знает, что он, Крокки, очнется? Разве только та старуха, которая подала ему отраву… Крокки силился припомнить ее лицо, полускрытое тенью от широкого капюшона. Пальцы старухи имели зеленоватый оттенок характерный для кожи людей Змеи, да и во взгляде ее желтоватых глаз таилось что-то гадючье… Змея! Это была Змея!.. Крокки забился на своем узком ложе от бессилия и злости.
Значит, Змеи начали проникать в осажденный Замок! Впрочем, это было неудивительно при их фантастической хитрости и проворстве. Недаром старая граэррская поговорка гласит, что Змеиный Род везде найдет лазейку, просочится в любую щель. Пробираясь в Замок, они маскировались под его защитников. Предательский удар, от которого погиб король Эрго, да и та старуха, — разве это не доказательство их появления среди осажденных? Покуда граэррцы защищаются на башнях и стенах от открытого штурма, вражеские лазутчики. наносят им внезапные удары в спину…
Крокки вспомнилась загадочная смерть двух граэррских полковников, происшедшая незадолго до гибели Эрго. Они умерли ночью, в затишье между атаками, и оба умерли от страшного удушья, словно их тела и шеи были стиснуты мощными змеиными кольцами, хотя змей никто в Замке не видел… Впрочем, это еще не доказательство того, что их не было в крепости. Змеи приняли человеческий облик и смешались с защитниками Замка. Они могли просочиться сюда через узкие, размером с человеческую голову, водопроводы. Вода для Змей — вторая стихия, они могут сколько угодно находиться в ней. Превратившись в рептилий, они могли проплыть длинными водоотводными туннелями и, оказавшись и замковых подвалах, вновь принять человеческий облик… Крокки вздрогнул. Но если это так, то Змеи могут собрать в подвалах целый полк и ни один граэррец не узнает об этом! Да что там полк — подвалы настолько обширные, что здесь можно сосредоточить целую армию и ударить в тыл защитникам Замка…
Голова Крокки бессильно откинулась. Нет, он не дождется спасения. Дело граэррцев безнадежно. Туда, куда проник один Змей, просочится и тысяча гадов, и две тысячи… Ему остается только ждать, когда в склеп спустятся зеленокожие воины, вскроют гроб и извлекут его, живого, со страшного ложа смерти. Впрочем то, что его ждет в самом ближайшем будущем, страшнее этого гроба тысячекратно…
Крокки пытался отогнать от себя леденящие кровь мысли, но они наплывали снова и снова, воображение рисовало ему озаренный светом десятков факелов тронный зал Бронзового Замка, в котором толпятся рыцари, из Рода Змеи. Их зеленоватые скуластые лица скалятся в усмешке, желтые глаза горят торжеством. На бриллиантовом троне граэррских королей, исстари принадлежавшем Роду Барса, восседает змеиная королева Швазгаа. Крокки ее никогда не видел, но молва утверждает, что в человеческом облике она дьявольски красива. Крокки, законный король Граэрры, последний отпрыск царственного рода, предназначен ей на съедение. Чтобы он не вздумал бежать или сопротивляться, его руки и ноги предварительно опаляют огнем. Проще было бы нанести ему смертельные раны, но по представлениям Змей главное достоинство в Крокки — его королевская кровь — ни капли не должно пропасть зря. Он представил, как его, голого, изуродованного страшными ожогами, корчащегося от боли, бросают к подножию, трона, Толпа вакруг замирает. Все с напряженным вниманием взирают на торжественный, освященный веками в Змеином Роду акт, знаменующий преемственность власти. Прекрасная женщина внезапно превращается в змею. На троне, свившись кольцами, шипит и поднимает свою чудовищную голову многометровый удав. Змеиное тело извивается, движется, спускается с трона. Грациозными, извилистыми движениями Швазгаа приближается к кричащему от нестерпимой боли Крокки. Он беспомощно замирает перед ней. На бесстрастной змеиной морде не выражается никаких эмоций. Она подымается над Крокки, медленно раскрывается ее пасть и обхватывает его голову. Тело Крокки непроизвольно вздрагивает, когда громадная змея рывками затягивает его голову все глубже в свое чрево. Затянулась голова, пасть раскрывается еще шире, и змеиная королева принимается буквально натягивать себя на тело лишившегося сознания гразррца. В зале — мертвая тишина. Наконец змея окончательно втискивает тело жертвы в свое брюхо и неторопливо возвращается на трон. Она вновь принимает облик высокой темноволосой женщины, по-прежнему прекрасной, только живот ее уродливо выпячивается. На голову Швазгаа торжественно возлагают рубиновую корону Граэрры. Рыцари и военачальники из Рода Змеи разражаются восторженными криками, приветствуя свою властительницу.