— Ката! Как долго ты не появлялась! — воскликнул Лука, подхватил женщину, бережно усадил ее на пенек.
Он торопливо поцеловал ее, она не сопротивлялась. Лука ощутил ее запах, волнение от встречи, но она внешне ничем не выдала этого. Лицо было закаменевшим и серьезным.
— Ты плохо выглядишь, Люк, — пытливо оглядела она Луку. — Болеешь или волнуешься?
— Милая моя Ката! Конечно, волнуюсь! Ты всегда стоишь у меня перед глазами. Когда ты перестанешь носиться с острова на остров? Мне так недостает тебя, любовь моя! Я тоскую постоянно!
— Я тоже, Люк! Знаешь, как я ждала этого дня? Только об этом и думала.
— Почему тогда так долго задержалась на Доминике?
— Так надо, милый. Мой народ нуждается во мне, и я не могу отказать ему. И хочу передать глубокую благодарность за оказанную помощь. Это так благородно с твоей стороны!
— Что тут благородного? Надо было помочь, вот и помог. Кстати, на острове уже знают, что оружие достал вам какой-то француз. Как это стало известно?
— Это не так страшно, любимый. Никто не знает твоего имени. Пусть ищут. Я уверена, что ни один караиб не выдаст тебя.
— Ох, Ката! Ты не знаешь, как белый человек изощрен в пытках! Они всё могут вытрясти из человека. А индейцы попадают в плен, и будут еще попадать. Потому я спешу побыстрее построить корабль. Да только людей мало.
Индианка нежно поглядела в расстроенные глаза Луки, прижалась к нему горячим телом. Он ощутил теплоту ее уже выросшего немного живота. Это взволновало еще сильнее. Спросил участливо:
— Как наш малыш, Ката? Растет?
— Растет, Люк! Всё хорошо. Не беспокойся, прошу тебя.
— Как же не беспокоиться, если ты ввязываешься постоянно в самые опасные и трудные предприятия! Ты не обязана во всём этом участвовать. Это дело мужчин. Может, останешься со мной и переждешь войну у нас?
Она улыбнулась снисходительно. Лука понял, что уговаривать бесполезно.
— Ты же знаешь, что я не могу уйти от своего народа, но я буду осторожна.
— Знаешь что? Надо достать тебе французское платье. Ты ничем не отличаешься от смуглых француженок и, в случае захвата французами, легко выдашь себя за белую женщину, которая была в плену у индейцев. Сделай это для меня, Ката!
Она задумалась, потом улыбнулась и, кивнув, ответила:
— Ты уверен, что я смогу носить французское платье?
— Если ты несколько лет провела в плену, то могла и отвыкнуть носить европейскую одежду.
Она не ответила, потянулась губами к нему. Луке было радостно, что она не забыла его поцелуев. Они жадно ласкали друг друга, пока индианка не показала, что готова соединиться с любимым.