— А зачем же вы пришли?
— Так просто. Проведать.
— М-м-м, — удивленно промычала Аня, прозвучало это не очень красиво, по этому она решила больше не мычать, а завести светский разговор. — И как следствие, продвигается?
— Хреново продвигается… — Он недовольно пошевелил усами. — Улик нет, свидетелей нет, а подозреваемые та-а-а-акие люди, что к ним на сраной козе не подъедешь… Это ж надо! Семейка подобралась! Мафик, депутатша, поп-звезда и алигархова подстилка… И как с такими разговаривать?
— То есть подозреваемых четверо?
— Пятеро. Есть еще братец, Сергей Георгиевич Отрадов, темная лошадка, мать его… Ты его, наверное, видела. Старикашечка такой в заношенном полупердяйчике, неимущий пенсионер, ядрена вошь… А сам имеет в Светлогорске (это под Калининградом) виллу, в столице у него бизнес, капиталы за границей, а налоги не платит не тут, ни там… Как выяснилось, большой зуб на сестренку имел, но предъявляет железное алиби на момент убийства, только, сдается мне, крутит что-то… — Стас поерзал на табурете. — Я вот ведь что пришел… Ты всех их видела, так?
— Дочь не видела, она ни на похороны, ни на оглашение завещания не приходила…
— Понятное дело… Елене Бергман рисоваться не к чему. В ее официальной биографии говорится, что родители ее давным-давно умерли, а теперь, вишь, что оказывается… Бросила старуху-мать… Не помогала, не навещала… Да…
— И о чем вы хотели меня спросить?
— Мне вот что интересно… — Он нервно облизнул свои тонкие губы. — Это не для протокола, а так, между нами, девочками… На твой взгляд, кто из них мог Элеонору Григорьевну убить?
— Никто, — испуганно выкрикнула Аня.
— Они так тебе понравились?
— Наоборот, они мне жутко не понравились… Особенно внуки, они чуть не перегрызлись в кабинете… А как они бабусю ненавидели! Ужас! И Сергей этот странный какой-то… Как робот. Придет, сядет, встанет и не словечка…
— А сын Элеоноры Григорьевны? Как он тебе показался?
— Эдуард Петрович? Хороший дяденька, вспыльчивый, правда, грозный, но справедливый… И сразу видно, честный человек!
— Это Вульф-то честный? — захохотал Стас. — Да ты, Анюта, совсем в людях не разбираешься! Он вор в законе! Преступный авторитет!
— Эдуард Петрович? — не поверила Аня. — Вор?
— И убийца. Двоих убил самолично, за что, собственно, сидел, еще нескольких убрал чужими руками…
— Как это?
— Киллера нанял, как же еще! Так что, бабку, скоре всего, он замочил, но не сам, сам он давно руки не марает…
— Это не он! — неожиданно для себя вскипела Аня. — Не он! Он ее хоронил! Он любил ее… по-своему… Он не мог…
— Чтобы ты понимала, — с грустью проговорил Стас, совсем не обидевшись на Аню за ее вспышку. — Мафики они и не такое могут…