— У вас очень меткие канониры, — делает комплимент идальго. — Так точно попасть...
— Богатая практика, — слегка пожимает плечами Командор.
О том, что мы использовали нехарактерные для данного времени снаряды, он, по понятным причинам, предпочитает умалчивать.
— Табак грузить? — подскакивает Билли.
В Европу мы пока не собираемся, здесь же зелье стоит немного. Но все ж добыча...
— Сколько успеем, — кивает Кабанов.
Проблема в том, что нас очень мало. Считая с теми, кто нанялся после Гранье, не наберется и восьми десятков. На галионе людей в семь-восемь раз больше. Часть нашей команды во главе с Ярцевым остается на бригантине, большинство стережет запертых в кубрики пленных, и для погрузочных (вернее, отгрузочных) работ остается совсем немного.
Можно было бы использовать хозяев, да уж больно их много. Вдруг придут в себя да затопчут нас и не заметят?
Очевидно, Командор думает так же.
— Юра, не стой как незваный гость. Присоединяйся, — говорит он мне.
Да! Давненько я не работал грузчиком. С другой стороны, чем больше унесем, тем больше будет доля каждого. Как там в старом армейском анекдоте? «Кто больше унесет: конь или прапорщик?» Ответ: «Если на склад, то конь».
И вот наша компания из полутора десятков прапорщиков старательно обеспечивает себе безбедную старость.
Если бы это было возможно с одной попытки!
Не успеваем. Табака еще много, но Кабанов предупреждает:
— Все! Уходим!
В последний раз перебираюсь со своим грузом на родную палубу. Кое-как перевожу дыхание и лезу на квартердек. Оттуда вижу, как Кабанов галантно раскланивается с испанским капитаном и на прощание говорит:
— Было очень приятно познакомиться. Надеюсь, еще увидимся!
После чего следом за Аркашей перепрыгивает к нам:
— Отваливаем!
Это тоже искусство. Но и мы уже не новички. Паруса хлопают, ловя ветер, и борт галиона потихоньку уплывает назад.
— С почином, господа! — по-русски говорит Кабанов.
Фраза обращена к нам. Остальным уже приходилось пиратствовать, но для нас это внове.
Тем временем с противоположной стороны галиона показывается британский фрегат. Он идет на всех парусах полным ходом, и до него от силы пара кабельтовых. Отчетливо видна фигура крылатой женщины под бушпритом.
Мы провозились слишком долго и теперь с легкостью можем сами превратиться в добычу.
Сердце у меня начинает тревожно биться. Очень уж знакомая картина, даже флаг развевается тот же.
Что-то еще кроме флага привлекает мое внимание. Приглядываюсь и вижу раскачивающегося на рее повешенного.
Кто был этот бедолага? Попавшийся в плен флибустьер или провинившийся невзначай матрос? Со своими англичане не церемонятся и подвешивают по любому случаю из-за малейшего пустяка. Официальный список пустяков такой, что перед ним меркнет даже перечень государственных тайн в приснопамятные советские годы.