Машина снова перевела, настал черед удивляться Баан-Ну.
— Заговорить можно с кем-то, а не что-то, — поучительно произнес он.
Ильсор незаметно нажал одну из кнопок, говорильная машина принялась объяснять без всякой посторонней помощи;
— Заговорить можно и кого-то и чего-то, и даже самого себя, как это происходит теперь с вами, мой повелитель.
Только изумление помогло генералу снести эту неслыханную дерзость. Он так и сверкал глазами на ни в чем не повинного Жевуна.
— Заруби себе на носу, — резко заметил он, — что с генералом так не подобает говорить.
Крайнее недоумение отразилось на лице беллиорца.
— Я готов отрубить себе нос, но не могу понять, при чем тут генерал, и какая вам от этого польза? — пролепетал он.
— Что ты мелишь, болтушка? — завопил, не выдержав, Баан-Ну.
Жевун совсем перепугался.
— Если бы я был мельницей, я молол бы муку. А если я болтушка, то яичницу-болтунью жарят на сковороде. Про что вы меня спрашиваете? Я вижу, вы сердитесь. Я ничем не хочу вас обидеть. Но отдавайте мне понятные приказания, а то я не знаю, что мне делать, — тихо молвил он и покорно и преданно взглянул на Баан-Ну.
— Мон-Со, — рявкнул генерал во всю глотку, — где вы взяли этот медный лоб?
Мон-Со вытянулся перед Баан-Ну, собираясь дать ответ, но в это время Ильсор снова нажал кнопку, в машине что-то заскрипело, и до присутствующих донесся ее собственный хриплый голос:
— Ну вот, уже и обзывается, а еще генерал. Сам не может толком объяснить чего хочет, а обзывает медным лбом.
— Ильсор, выключи немедленно машину. МонСо, отвечай, почему ты перестал нести службу? Тебе надоело быть полковником? Я могу сделать тебя лейтенантом, — кипел генерал. — Привести другого беллиорца! Ильсор, включи машину!
К Баан-Ну, который никак не мог успокоиться, подвели второго Жевуна.
— Возьми с подоконника лист бумаги, — отрывисто бросил Жевуну генерал и выразительно взглянул в его глаза.
Глаза беллиорца округлились, он ошалело начал вращать годовой, что-то разыскивая.
— С чего я должен сорвать листок? Я не знаю таких цветов — подоконники. У нас растут подснежники, да и то высоко в горах. И где вы видите в комнате цветы? Что вы называете «бумаги»? — наконец, спросил он генерала и; поведя плечами, бессильно опустил руки…
— О чем он говорит? — повернулся генерал к Ильсору. Он не менее-ошалело тряхнул головой.
— Это случайный набор слов; видимо, не все сочетания машина пропускает, — спокойно ответил слуга. — Мой генерал, позвольте мне задать беллиорцу вопрос, чтобы выяснить причину сбоя. — Дожидаясь разрешения, Ильсор почтительно глядел на генерала.