Многие верили в правоту Биннесмана, но Хоуэлл оказался не только видным ученым, но и ловким интриганом. Ему удалось перетянуть на свою сторону большинство гербалистов несмотря на то, что сам он, хотя и был Хранителем Земли, посвящал свои штудии созданию магических артефактов, каковое занятие имело весьма мало общего с изучением трав.
Так или иначе, Биннесман не стал мастером очага. Некоторые считали, что он отказался сам, пристыженный разоблачением своего невежества, тогда как по мнению других назначение не было утверждено. Габорн считал все это сплетнями, распускавшимися Хоуэллом, желавшим набить себе цену.
На сей счет упорно ходил и другой слух, которому принц склонен был верить. В Доме Разумения шептались, какой пост Биннесман у ни предложи, тот все одно не поехал бы в Мистаррию. Он ни за что не покинул бы свой любимый сад.
Сейчас, глядя на диковинные деревья, вдыхая дивные ароматы пряных трав и медоносных цветов, Габорн понимал травника. Этот сад был его шедевром, делом всей его жизни. Разве можно расстаться с любимым детищем?
Биннесман снова указал на сапоги Габорна. Служанка уже сняла свои туфли.
— Прошу прощения, ваше лордство, — сказал чародей. — но вам придется разуться. Это не обычная почва.
Принц повиновался, словно во сне. Ему хотелось лишь одного — разгуливать среди прекрасных растений, вдыхая пьянящие ароматы.
Волшебник кивком головы указал на ведра с фекалиями. Габорн поднял свою неаппетитную ношу, и вся троица неспешно зашагала по ковру из розмарина и мяты. Примятые ногами травы испускали мягкий, очищающий запах.
Биннесман провел Габорна по лугу мимо оленей, взиравших на старого Хранителя безо всякой робости, и остановился близ необычайно высокой рябины, выросшей в форме идеального конуса. Несколько мгновений кудесник пристально присматривался к растению, а затем кивнул.
— Здесь. То самое место.
Расковыряв дерн под деревом, он выкопал небольшую яму и знаком попросил Габорна поднести ведра. Принц передал смердящие сосуды волшебнику, который осторожно вылил их содержимое в яму. Внутри что-то звякнуло: Габорн с удивлением приметил среди фекалий темные металлические предметы. Форсибли Сильварреста!
— Не могли же мы допустить, чтобы они достались Радж Ахтену, — промолвил Биннесман в ответ на невысказанное изумление принца. Не обращая внимания на нечистоты, он положил форсибли в опустошенное ведро и понес к протекавшему шагах в пятидесяти ручью, где, выскакивая из воды и хватая на лету мошек, плескалась форель.
Ступив в поток, Биннесман тщательно, один за другим, омыл форсибли и сложил их на траве. Пятьдесят шесть магических жезлов. Солнце зашло около получаса назад, и форсибли выглядели всего лишь темными полосками.