— Итак, она отвергнет мое предложение из-за моего отца?
— В Гередоне поговаривают, что принц Ордин «слишком похож на своего отца».
— Слишком похож на отца? — переспросил Габорн. Неужто это подлинные слова принцессы Сильварреста. Слова, сказанные для того, чтобы пресечь любые слухи о возможном альянсе. Ну что ж, Габорн, действительно, похож на своего отца. Но только похож — он не отец. Да и отец принца, по правде сказать, вовсе не такой «стяжатель», каким считает его Иом.
Мирриме хватило такта не продолжать. Она высвободила руку.
— Иом выйдет за меня, — твердо заявил Габорн. Он был уверен, что сможет преодолеть неприязнь принцессы. Миррима приподняла бровь.
— Почему вы так думаете? Уж не потому ли, что со свойственным вашей семье прагматизмом полагаете, будто дом Сильварреста не откажется от возможности породниться с богатейшим королевством Рофехавана? Она рассмеялась, лукаво и мелодично. В обычных обстоятельствах Габорн пришел бы в ярость, вздумай какая-то простолюдинка поднять его на смех. Однако сейчас он поймал себя на том, что смеется вместе с ней.
Миррима одарила его чарующей улыбкой.
— Возможно, мой лорд, вы и впрямь не покинете Гередон с пустыми руками.
То было еще одно, на сей раз последнее предложение. Понимать его следовало так: «Принцесса Сильварреста не хочет иметь с вами дела, тогда как я…»
— Было бы безрассудно отказаться от погони, прежде чем началась охота, не так ли? — промолвил Габорн. В Палате Сердец Дома Разумения наставник Ибир, бывало, говаривал: «Глупец считает себя тем, кем он является, мудрец же — тем, кем он станет».
— О, наипрактичнейший из принцев, — отозвалась Миррима. — Боюсь, что если вы будете тешить себя надеждой жениться на Иом Сильварреста, вам предстоит состариться в одиночестве.
Она повернулась, собираясь уйти, но Габорн не мог отпустить ее просто так. В Палате Сердец он усвоил и то, что порой лучше поддаться порыву и действовать не размышляя, повинуясь той части своего "я", которая проявляет себя во снах. Сказав Мирриме, что она «могла бы украсить любой королевский двор» принц не покривил душой. Он и вправду хотел видеть ее при дворе, но не в качестве жены или даже любовницы. Габорн интуитивно чувствовал, что она его союзница. Недаром же она именовала его «мой лорд», а не «ваше лордство» — наверняка тоже ощущала, что между ними существует некая связь.
— Подождите, моя леди, — сказал Габорн и Миррима снова обернулась. Она уловила его тон. Обращение «моя леди» означало, что теперь он предъявляет ей свои требования. Миррима уже знала, что обычно принц расчитывает на полную преданность. На саму жизнь. Как Властитель Рун Габорн мог требовать этого от своих вассалов, но не решался просить слишком много у этой чужестранки.