– А машины?
– Две. Одна белая – 'мазда', кажется, другая – темный 'Москвич'. Красный, вроде бы...
– Вишневый, – поправил Старцев.
– Может, и вишневый. Темно было.
– Ирма. Точно, она. Вот тварь!
– Насчет этого не знаю, не проверял.
– Вот что, московский. Ирму надо будет убрать.
Сделаешь – сможешь новую тачку купить, даже если старая пропадет.., даже если товар не вернешь, понял?
– Что ж тут непонятного? Фотография есть?
– Ты что, больной? Какие фотографии? Она же курьер.
– Так что же мне теперь, всех баб на той стороне зачистить? Как она хоть выглядит-то?
– Ну, шатенка... Красивая, сволочь. Ноги там и все прочее... В общем, кинозвезда.
Илларион постарался ухмыльнуться как можно плотояднее.
– Это хорошо, – сказал он.
– Особенно не увлекайся, – предупредил его Старцев. – От нее чего угодно можно ждать. И вот что: жить будешь прямо тут, комнату тебе покажут.
– Это еще зачем?
– Во-первых, чтобы был все время под рукой...
– А во-вторых?
– А во-вторых, чтобы вокруг школы не шлялся! – рявкнул Старцев. – Все, у меня дела.
Илларион вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Проходя мимо сидевшего в коридоре охранника, испуганно поджавшегося при его появлении, он улыбался.
Горел блок-пост. На фоне пламени бестолково метались черные фигурки таможенников, пытаясь сбить пламя. Илларион поднял автомат и, старательно прицелившись, дал очередь поверх голов. Его старания увенчались полным успехом: черные фигурки перестали прыгать вокруг огня, как исполняющие ритуальный танец дикари, и одна за другой попрыгали в машину.
– Мазила, – сказал Иллариону Сват, аккуратно наводя автомат на кабину белой 'мазды'. Сват был лучшим стрелком в группе Старцева и очень этим гордился.
Илларион схватил Свата за вихрастый загривок и для профилактики сунул носом в прелые листья, на которых они лежали.
– Дурак, – проникновенно сказал он, – еще раз дернешься без команды – удавлю. Нам попугать их надо. Попугать, а не замочить, ясно? Ясно, я спрашиваю?
Сват быстро-быстро закивал, выплевывая землю и утирая рукавом физиономию. Крыша блок-поста обрушилась внутрь, взметнув в небо фонтан искр.
Иллариону подумалось, что эту картину он видел сотни раз, и почти всегда, как и сегодня, рука его лежала на гладкой шейке автоматного приклада. Он взглянул на часы, вывернув запястье таким образом, чтобы оранжевый отсвет пожара освещал циферблат. До рассвета оставалось еще два часа с минутами. Белая 'мазда' наконец завелась и, резко рванув с места, исчезла в темноте.
– Теперь будем ждать, – сказал Илларион, переворачиваясь на спину и подкладывая под голову левую руку. Правая привычно придерживала лежавший вдоль тела автомат. – Кто заснет – убью или оставлю лабусам, – предупредил он. – Да, и курить не вздумайте.