– Что это за бардак?! – крикнул ему Илларион. – Предупреждаю: в следующий раз я буду убивать до тех пор, пока не передавлю всех до единого!
Всем понятно?! – прорычал он, обводя двор свирепым взглядом.
– Ну-ну, капитан, друг мой, не горячитесь, – сказал сверху Плешивый Гуннар. – Это же была просто проверка.., репетиция, если хотите. Между прочим, это вы во всем виноваты.
– Я?! – Илларион отказывался верить собственным ушам. – Это как же я ухитрился?
– Когда человек говорит, что убить его – непростое дело, возникает просто непреодолимое желание проверить это утверждение. Каюсь, не удержался.
– Ну и как? – спросил Илларион. Проверили?
Он, казалось, потерял к происходящему всякий интерес – просто стоял посреди двора и сосредоточенно орудовал ножом, срезая заусенец на большом пальце левой руки, не обращая никакого внимания на устремленные на него со всех сторон враждебные взгляды.
– Проверил, – медленно сказал Плешивый Гуннар со своего капитанского мостика. – Убить вас – действительно трудоемкий процесс.
– Я скажу вам еще кое-что, – отозвался снизу Илларион, быстро взглянув на него. – В отличие от меня, вас очень легко прикончить – просто пришпилить, как жука. Хотите проверить?!
Плешивый Гуннар не успел ответить: Забродов сделал неуловимое движение плечом, в воздухе что-то коротко блеснуло, переворачиваясь на лету, и в перила балкона с негромким стуком воткнулся узкий, великолепно отточенный нож – как раз между ладонями Плешивого Гуннара. Тот не шевельнулся и ничем не выразил испуга, но даже снизу было хорошо видно, как он побледнел – расстояние от балкона составляло никак не меньше двадцати – двадцати пяти метров. Охрана замерла в неподвижности, не зная, что предпринять. Более того, многие не поняли, что произошло.
Наконец молчание прервал Плешивый Гуннар.
Он откашлялся, прочищая вдруг пересохшее горло, но голос все равно вышел скрипучим.
– А вы и впрямь ас, капитан. Что ж, ваши доводы убедительны. Мы квиты. Теперь, может быть, достаточно?
– Абсолютно с вами согласен, – слегка наклонив голову, сказал Илларион. – Будьте так добры, сбросьте мне, пожалуйста, мой ножик. Это очень хороший ножик, мне было бы жалко с ним расстаться.
– Что же вы разбрасываетесь ценными вещами? – сквозь зубы процедил Плешивый Гуннар, с натугой вытаскивая глубоко засевший клинок.
– Просто я немного отвык от штык-ножа, – ответил Илларион, – и мог вас случайно поранить.
– Ценю вашу заботу, – сказал Плешивый Гуннар и бросил нож на траву.
Воробей совершенно выбился из сил, волоча на себе безвольно обвисшего Свата. Его сто раз подмывало бросить этого козла в болото и добить – в конце концов, он сам нарвался на пулю, никто не заставлял его оставаться и поджидать случая кого-нибудь замочить, но Воробей до дрожи в коленях боялся Старика и был уверен, что не сможет обвести того вокруг пальца.