— Что ты наделал — нам объявят войну. Тут одной статьей не обойдется, — произнес Малофеев с тоской.
— Теперь редактора никакими посулами и обещаниями не заставишь ее напечатать. А насчет войны — только пошебуршатся для виду. Левашов там многим мешал, давно уже появились способные молодые кадры.
Сейчас у них начнется большая драчка за власть, и нас еще пригласят в союзники…
— Здорово ты уронил своего, — Крапива протянул Комбату свою лапищу заросшую рыжими волосами. — Честно говоря, когда я ехал на дело я был не в своей тарелке. С твоей реакцией кто-то из нас вполне мог схлопотать пулю.
— Круто вы завернули, хлопцы.
— Стрелок вообще оборзел — гранатами раскидался. Депутату марафет подпортили — как он завтра будет с трибуны речи говорить?
— Здорово, Иваныч, — подошел Экзаменатор. — Помнится, я тебе кое-что обещал.
— Было дело, — Рублев не забыл, как они спорили на хорошее угощение, и первым должен был готовить азиат.
— Плохо, что работа у тебя без выходных.
— Найдем окошко.
Как только стемнело люди Меченого расселись в оранжевом «Икарусе», который стоял наготове в гараже. Все, кроме Крапивы: его оставили с целым стрелковым арсеналом — сейчас не время было брать оружие в дорогу. Для Малофеева и его охраны выделили новехонький «опель». Всем трем машинам, засвеченным в инциденте, требовался короткий отдых подальше от чужих глаз.