Он упал в кресло, закурил и тряхнул головой. “Надо же было так надраться… Да, – сказал он себе. – Да, да, да! Надо. Надо было надраться, да так, чтобы хоть на время отключиться и перестать обо всем этом думать. Да и думать-то, в сущности, не о чем. Во-первых, все уже давно идет само собой, а во-вторых, девяносто девять человек из ста в такой ситуации вообще не стали бы думать. Еще бы – такие деньжища!"
Дверь отворилась, пропуская секретаршу.
– Георгий Янович, – сказала она, – вам целый день звонит какой-то…
– Леночка, – перебил ее Бекешин, – солнышко ты мое… К черту телефон. Скажи мне лучше, у нас здесь есть какая-нибудь выпивка? Что-то я запамятовал, а в горле пересохло, как… Пересохло, в общем.
Секретарша бросила на него косой испуганный взгляд и неуверенно протянула руку, указав наманикюренным розовым пальчиком на встроенный бар, дверца которого была замаскирована репродукцией абстрактной картины.
– А! – радостно воскликнул Бекешин. – В самом деле… Как же это я? Будь добра, солнышко, достань оттуда бутылочку чего-нибудь покрепче и два стакана. Давай, давай ее сюда… Садись. Давай-ка дернем с тобой по сто граммов, а еще лучше по сто пятьдесят. И вообще, давай надеремся как сапожники и будем петь революционные песни…
– Я… Мне нельзя, – пискнула секретарша. Она выглядела совершенно потерявшейся. “Немудрено, – подумал Бекешин. – Она меня таким сроду не видала. Никто меня таким сроду не видал, во всяком случае, на работе”.
– Нельзя? – изумился он, так высоко вздернув брови, что даже потерял равновесие и чуть было не сковырнулся со стула. – А почему же это нам нельзя пить? Мы что, беременны?
– Мы на службе, – ответила секретарша. Она уже разобралась в ситуации, поняла, что шеф ее не провоцирует, а просто нуждается в компании, и теперь аккуратно выруливала из неловкого положения, прикидывая, чем все это может закончиться.
– Ну и что? – сказал Бекешин. – Подумаешь, служба… Кто нас застукает? Вот сама подумай: кто? Я тут главный, никого не боюсь.
– Зато я не главная, – кокетливо стрельнув густо подведенными глазами, напомнила секретарша.
– Па-а-адумаешь, – протянул Бекешин. – Сделаем тебя вице-президентом по.., по корреспонденции. Вот дернем по стаканчику и сразу сядем писать приказ, пока окончательно не развезло… А пока ты еще не вице-президент, изволь не пререкаться со своим шефом. Давай, наливай. У меня сегодня повод… Черт, не помню. Ведь был же какой-то повод, не зря же я так надрался… Слушай, – вдруг спохватился он, – а кто, ты говоришь, мне дозванивался?
– Какой-то Степанихин, – ответила секретарша. – Просил срочно перезвонить. Это насчет какой-то меди…