— Пощади Богиню, — велел Лоцман, наблюдая, как Ингмар заносит руку, чтобы вмазать ему в лицо. Рука актера замерла в воздухе. — Если ты вышибешь из меня дух, я не смогу выпустить Анну в Большой мир. Наш мир схлопнется и погибнет, и она умрет вместе с ним.
Проняло. Северянин отдернул руку и спрятал за спину, словно испугавшись, что она может ударить помимо его воли. Подался к Лоцману:
— Я тебя не зашиб? Ты сумеешь выпустить отсюда Богиню?
Охранитель мира мысленно выругался — и от облегчения, и от гнева на Богиню, которая превратила нормальных людей Змей знает во что. Он провел ладонью по левому боку, здесь болело всё сильней.
— Помоги добраться до Рафаэля.
Ингмар шагнул к виконту, подсунул под тело руки и перенес его, как ребенка, положил возле Лоцмана. Тихо промолвил:
— Он мертв. Ты убил его. — Ни тени упрека, негодования, печали — только смирение и покорность судьбе, которой повелевает Ясноликая и Непогрешимая Богиня. Северянин с трепетом добавил: — А теперь ты отпустишь ее в Большой мир?
Лоцман едва сдержал проклятие:
— Если сумею оживить Рафаэля, выпущу и ее. — Молоть что угодно, лишь бы актер оставался союзником. — Сними с него куртку и рубашку. — Собственная боль делала неповоротливым язык, стесняла дыхание, сковывала всякое движение.
Ингмар повиновался. Когда он раздел виконта и по указанию Лоцмана перевернул спиной вверх, в лице проступило нечто не связанное с Богиней — беспокойство за друга.
— Ты поможешь ему?
— Постараюсь. — Охранитель мира прощупал Рафаэлю позвоночник. Так и есть: раздроблен позвонок выше лопаток. — Принеси кувшин… нет, кружку. — Надо сотворить целебное зелье; на большой кувшин Лоцмана не хватит, хоть бы в кружке на донышке получилось. — Ставь сюда. — Он поднялся на колени, Ингмар поддержал его.
— Сам еле дышишь. Дать вина?
— Не надо. — Лоцман глубоко вдохнул, и воздух сейчас же вырвался обратно со стоном. — Приподыми меня. Возьми под мышки.
Бесполезно: боль малость притихла, но едва он напружинился, боль взорвалась вдесятеро, сокрушила и подчинила себе. Лоцман обвис на руках северянина, актер опустил его на пол.
— Инг, беги в мою комнату… найдешь куртку. В кармане белый коробок. Принеси его. Скорей.
Ингмар сорвался с места, взлетел по лестничке и исчез. Лоцман свернулся в клубок, пытаясь унять боль. Если им не помогут, Богиня погубит всех.
Лишь бы северянин сыскал заветный коробок да не повредил по пути обратно. Только бы вовремя подоспела помощь. Не опоздать бы с Рафаэлем. Если актер пролежит мертвым слишком долго, охранитель мира уже ничем не поможет — виконт возродится к новым съемкам, но это будет другой виконт. И никто не скажет заранее, сколько в нем сохранится от прежнего Рафаэля, как много он будет помнить.