И вообще возня с ГВЭПом мне показалась несвоевременной, едва я глянул на часы. Было уже без двадцати час. А в 13.00 должен был позвонить господин Хамид от Равалпинди. Если мы сейчас погрузим Николая в сон — а при работе в режиме «С» это почти необходимое условие, — то кто будет отвечать по телефону? Твистер, которому раскурочили затылок? Наш информатор для беседы непригоден. Хамид будет говорить только с Колей. Он его знает. Да и то, если почует, что тот работает под контролем, может прервать беседу. Кстати сказать, эти сукины дети могли как-нибудь условиться насчет сигнала, который будет означать «понимай все наоборот» или «меня зажали, я говорю с чужих слов». Вполне такое могло быть, тем более что даже отношения внутри здешней конторки были весьма хреноватые. Ляпнет этот тихий и покорный Коля одно-единственное словечко, которого мы пока не знаем, — и вместо Равалпинди сюда приедет хрен с маслом. Или РУОП, например, которому доложат, будто здесь заложников удерживают. Конечно, трупов не найдут, но нас, дураков, могут повязать с оружием и, что самое неприятное, с ГВЭПом. Конечно, на этот случай можно и поупираться, поработать в режимах «Д» и «О», но тогда выйдет шибко большой шухер, который для ЦТМО уже не сможет пройти безнаказанно.
— Слушай, — спросил я Богдана, — ты долго еще ковыряться собираешься? Вот-вот от Равалпинди позвонят.
— Фигня, — отмахнулся тот, — время терпит. На вот шприц-тюбик, вколи этому чуваку. Через пару минут заснет, потом я его на ускоренную считку поставлю, минут за пять все слижем. А потом, как есть, на «У» переключим.
Уверенность Богдаши меня, конечно, порадовала. Шприц-тюбик, на котором имелась маркировочка «Z-6», сделанная тонким фломастером, я вкалывал под непрекращающиеся стоны Николая:
— Не надо на иглу, мужики! Я сам скажу, бля буду, мамой клянусь! Могу телефон для связи с Равалпинди сказать, только по нему все равно ни с кем, кроме меня и Твистера, разговаривать не станут.
— Обойдешься… — произнес я и всадил ему иголку шприц-тюбика. Опять на несколько секунд подкатила уже знакомая садистская радость от того, что кому-то больно. Но быстро прошла.
После укола Колька подрыгался немного, испуская все более несвязное
бормотание, а затем притих и заснул. Богдан подключил к ГВЭПу короткимкабелем небольшое устройство, вложил в него нечто вроде дискеты или магнито-оптического диска, нажал кнопочку. Загорелась и замерцала красная неонка — запись пошла.
Я глянул на часы. До контрольного звонка Хамида оставалось меньше десяти минут. Только тут я вспомнил, что звонить он собирался по сотовому телефону