В общем, Милка вовсе не считала возраст бабы несущественным обстоятельством для производства «дознания». Однако начинать допрос было рановато. Покамест пленница еще Мало что соображала. Да если б и соображала что-то, то спрашивать у нее, связанной, как она дошла до жизни такой, было неудобно.
Неподалеку от пленницы валялась в выпотрошенном состоянии дамская сумочка, из которой прямо на пол было вывалено все ее содержимое. Должно быть, похитители что-то разыскивали. Но Милкино внимание в первую очередь привлекли маленькие ножнички для стрижки ногтей. Конечно, Милка предпочла бы иметь в руках штурмовой кинжал, но и ножнички сгодились, чтобы перерезать путы. Правда, вышло это не враз и не безболезненно для связанной, но тем не менее к тому моменту, как Таран вернулся, Милка не только успела освободить руки несчастной, но и помочь ей привести в порядок одежду. Заодно ей удалось рассмотреть и мордашку своей подопечной. Даже при зареванности и размазанности личико смотрелось прилично и не старше чем на тридцать. То есть освобожденная гражданка должна была быть примерно Милкиной сверстницей или даже ровесницей. Впрочем, сама Милка вообще-то смотрелась намного старше своих лет, и, как уже отмечалось, когда они с Тараном сидели в кафе, их кое-кто мог принять за маму с сыном.
Стоять на ногах спасенная могла с большим трудом, и Милке пришлось ее поддержать, чтоб она не грохнулась. Милка вовремя углядела довольно чистое сиденье, выломанное из какого-то кузова, и сумела усадить на него бабу, которая, кажется, отошла от шока и по этому случаю навзрыд заплакала. Как раз в этот момент подошел Таран, который успел убедиться, что тот, кого Милка подстрелила первым, больше не оживет. Заодно он поглядел и неудачливого каратиста. С тем тоже проблем не было — он больше не дышал, глаза открылись напоследок, да так и застыли. Тот, кого Милка скрутила, вроде бы начал приходить в себя, но покамест даже ворочаться не пытался. В общем, все было бы вполне прилично, если б не одно обстоятельство.
Когда Таран подошел, то спасенная молодуха подняла голову на звук шагов и удивленно поглядела на него. Даже всхлипывать перестала по такому случаю.
— Юрик?! — Эта фраза прозвучала почти как гром среди ясного неба. Во всяком случае для Милки. Таран перенес это с меньшим шоком, хотя тоже поначалу не узнал спасенную даму. По крайней мере, в самый первый момент. Тем более что освещенность в сарае была не самая лучшая. Однако ее голос был ему, несомненно, знаком. Таран без особых церемоний взял зареванную женщину за подбородок, повернул лицом к свету, а затем неуверенно пробормотал: