Гонсалес вел себя достаточно корректно. Он скорее напоминал журналиста, берущего интервью, чем полицейского, собирающего свидетельские показания.
— Я попрошу вас представиться, сеньор.
Это было уже не очень приятно, потому что паспорт у меня был на имя Баринова, а в регистрационной книге отеля я значился Брауном. Прямого криминала не просматривалось, но и на особое доверие настроить не могло.
— Дмитрий Баринов. — Я решил, что стоит назваться паспортным именем.
— Вы иностранец?
— Да, я из России.
— Когда вы приехали на Хайди?
— Сегодня днем, рейсом Лондон — Сан-Исидро. В 15.20.
— Остановились в отеле «Каса бланка», сеньор?
— Да.
— Один?
— Нет, с женой, Еленой Бариновой. Вот эта сеньора.
— Очаровательная дама. Просто красавица! Она говорит по-испански?
— Очень хорошо. — Хрюшка не преминула показать, что ей понятны все полицейские комплименты. — Я очень польщена вашей оценкой, лейтенант.
— Вы отдыхаете или ведете какие-то дела на Хайди?
— Отдыхаем. — Мы с Хрюшкой ответили в унисон.
— В отеле живете под своей фамилией?
— Нет, мы записались как Ричард и Эллен Браун, — доложил я, улыбаясь. — Нам сказали, что в «Каса бланке» вовсе не обязательно называться настоящими именами. Мы отлично говорим по-английски, и нам показалось забавным, если мы на время отпуска превратимся в янки.
— Любопытно! — улыбнулся Гонсалес. — А вы могли бы назваться и хайдийцем. Если бы не ваше бледное лицо, я подумал бы, что вы родились в Сан-Исидро. Пара недель на пляже — и вас не отличишь от местных уроженцев.
— Мне показалось, что американцев у вас обслуживают с большим вниманием, чем своих.
— Гостеприимство у нас в крови! — похвастался теньенте. — Значит, сеньор Баринов, вы были первым, кто увидел, как тонет этот человек?
— Не могу сказать, был ли я первым. Просто я находился от него ближе, чем другие. Метрах в пятнадцати— двадцати.
— Вы знали покойного?
— Нет. Мы еще ни с кем не успели познакомиться.
— Покойный плыл параллельно вам?
— Да. Мы его догнали.
— Вы помните, куда было обращено его лицо в тот момент, когда в него выстрелили?
— Выстрела я не слышал, но вообще-то он смотрел на нас с женой. Мы очень шумели, и ему это, видимо, не понравилось.
— На каком расстоянии от берега вы находились, когда произошло убийство?
— Когда этот сеньор погрузился в воду, я был примерно в двадцати метрах от буйков. Мы с женой брызгались водой и в сторону берега не смотрели. Я отвернулся, чтобы стряхнуть воду с глаз, и увидел, что он как-то дернулся и скрылся под водой.
— И вы сразу поплыли к нему?
— Может быть, через минуту или больше. Мне не сразу пришло в голову, что с ним что-то случилось. А потом я подумал, может, ему стало плохо?