— Минут пятнадцать, — ответила я. — Кстати, как зовут эту прелесть?
«Эта прелесть» встрепенулась, приосанилась, гордо вскинула голову и как-то странно каркнула:
— Ар…
— Гус, — торопливо ответил Роман.
— Гусь? — удивилась я.
— Точно, Гусь. Так его и зовут, — криво улыбнулся Рома, а птица возмущенно каркнула: «Ар!»
— Иди сюда, пернатый! — позвал Роман, протягивая руки к птице.
Павлин отрицательно покачал головой, спрыгнул на пол и шустро засеменил под стол. Рома кинулся за ним, из-под стола раздались вопли Гуся, минуты три продолжалась какая-то возня, но силы явно были неравны. Роман вылез, в одной руке сжимая птицу, второй прикрывая глаз.
— Сейчас я избавлюсь от него и вернусь, — злобно прошипел мужчина моей мечты.
— Рома, что ты собираешься с ним делать? — испуганно спросила я.
— Ничего, верну в гнездо. — С этими словами Роман поволок отбивающегося павлина в соседнюю комнату.
Пока мужчина моей мечты возился с птицей, я решила накрыть на стол. Поскольку Роман уже все приготовил, много времени это не заняло. Роковой брюнет тоже не отличался особыми кулинарными дарованиями: курица у него слегка подгорела, картошка недожарилась, салаты были пересолены. Безупречными оказались только фрукты и конфеты. Но я решила, что критиковать его не буду. Во-первых, он искренне старался, а во-вторых — сама бы сделала не лучше.
Роман вернулся, все еще прикрывая глаз, в который его клюнул Гусь, зажег свечи, достал два бокала, открыл бутылку вина и выключил свет.
Как только мы чокнулись, собираясь выпить за мою Удачную поездку и избавление от всех проблем, за стенкой кто-то дурным голосом хрипло заорал: «Сижу за решеткой в темнице сырой, вскормленный в неволе орел Молодой…» От романтики свидания тет-а-тет не осталось и следа. Роман поперхнулся, отставил бокал в сторону и закусил губу.
— Рома, у вас тут такая слышимость, — заметила я, выслушивая рулады невидимого певца.
— А, не обращай внимания, — махнул рукой изменившийся в лице Роман. — Сосед-алкоголик глотку дерет.
— Странно, впечатление такое, как будто поют в соседней комнате, — удивилась я.
В это время певец, видимо, запамятовав текст про молодого орла, плюнул и завопил: «Смело, товарищи, все по местам! Последний наш час наступает! Врагу не сдается наш гордый „Варяг“, пощады никто не жела-а-ает!»
— Вера, извини, пойду проверю, как там птица. Его всегда пугают песни нашего соседа, — пояснил Рома и вышел, пробормотав: «Врагу не сдается наш гордый маньяк».
Песня стихла. Минут через пятнадцать крайне недовольный Роман вернулся с павлином на руках.