Я вошла в комнату и осмотрелась по сторонам. Кровать, неизменные сундуки, лавка, шкаф с зеркалом и огромный портрет красавицы блондинки на стене. Совсем юная девушка, почти ребенок, в длинном белом платье. Неуловимо прелестная, и так же неуловимо опасная. В лице ее уже проглядывала властность и жестокость. Именно она, только куда более взрослая, столько лет являлась мне во сне. Я подошла к портрету и, погладив рукой позолоченную раму, спросила:
— Это моя прабабка?
— Да. — Архип закрыл дверь и подошел ко мне. — Я написал этот портрет, когда ей исполнилось пятнадцать лет. Она была… Она была невероятной: красивая, умная (редко такие умные девушки бывают), но очень коварная и жестокая. Вернее, коварство и жестокость у нее только по отношению к людям проявлялись. В том возрасте не было для нее лучшего развлечения, чем заманить кого-нибудь из своих бывших односельчан в болото и утопить. Русалочье воспитание в ней сказывалось. Она мечтала только об одном — отомстить. И уговаривала меня помочь ей. Но я не хотел, чтобы она во все это ввязывалась. Тогда Настасья ушла к людям, вышла замуж. Я тосковал по ней, а она вновь объявилась в лесу через несколько лет и пообещала вернуться, если отведу ее к Камню и помогу вызвать демона. Ну я и помог…
Архип вздохнул, покачал головой и собрался уже уйти, но я остановила его вопросом:
— А ребенок у нее действительно был от тебя?
Не помню, перешли ли мы с лешим на «ты», но обращаться на «вы» к своему потенциальному прадеду язык не поворачивался.
— Не знаю, моего ли ребенка носила Настасья, — пожал плечами Архип, — но очень хотел бы надеяться. Но вот моя ли ты правнучка, выяснить могу. Согласна?
— Согласна, — кивнула я.
Архип усадил меня на лавку и вышел из комнаты. Все же интересно узнать, эльфийский принц мне прадед или нет? Глядишь, снимем мы печать Тамирайны, вернется Архип в свой Элефант, займет трон, принадлежащий ему, как я поняла, по праву рождения, так может, и мне что-нибудь достанется. Стоимость своего полцарства согласна взять в свободно конвертируемой валюте!
Ждать долго мне не пришлось: леший вернулся через несколько минут, неся в руках какой-то пузырек, миску, нож, бинт и пучок травы.
— Запомни, Верочка, — вразумлял меня Архип, раскладывая все это на лавке рядом со мной, — глаза — это зеркало души. Мне отец рассказывал, что настоящего эльфа из древнего рода всегда можно узнать по глазам. Они не такие, как у людей. Они ярче, они светятся, они сияют и переливаются. У Мак Аров глаза серо-голубые, у де Монов — зеленые, род Ра отличается двухцветными глазами, у ван Элов они вообще красные. Правда, как это выглядит на практике, я не знаю — никаких эльфов, кроме Мак Аров, я в жизни своей не видел.