Вззззз!
— В колледже работала и изо всех сил училась. Нашла на лето место в курортной гостинице с комнатой и питанием в счет платы. Поступила в медицинскую школу. Полностью оплатить учебу невозможно, хотя деньги будущим врачам охотно ссужают. Поэтому по уши влезла в долги, которые предстоит выплачивать еще лет десять, как минимум. И все-таки я это сделала. Преодолела. Потому что твердо решила не превращаться в жертву. Знаете, говорят, успех в жизни — лучшая месть. Ну, может быть, я не добилась особых успехов, однако живу. Причем самостоятельно. Это и есть моя месть. Я не стала его жертвой. Когда-то он имел надо мной власть, но больше не имеет.
Вззззз!
— Впрочем, я еще не сполна отомстила. Со временем задумалась о смерти своей матери... действительно ли это был несчастный случай. Не знаю, унаследовал ли он ее деньги, получил ли крупную страховку, вообще ничего не знаю о его финансовых делах, знаю только, что при маме никогда не осмелился бы предаваться своим извращениям. А когда ее не стало, свободно делал что угодно со мной и с Томасом. Вот как я мечтала ему отомстить: найти какие-нибудь доказательства грязной игры и засадить в тюрьму, где он лишился бы всякой власти, сам оказавшись во власти других. Теперь это невозможно, конечно.
Вззззз!
Джек не хотел знать ответа, но должен был спросить:
— Он сам вас когда-нибудь... трогал?
Она качнула головой:
— Нет, слава богу... если Бог имеет к этому хоть какое-то отношение. Нет... просто любил наблюдать. Кроме того, наши снимки служили валютой для приобретения новых.
Вззззз!
Алисия оторвала взгляд от машинки.
— Есть еще?
— Нет, — покачал он головой, указывая на огромный ком резаной бумаги у нее под ногами. — Со всеми покончено.
— Нет, — сказала она. — Не со всеми. Даже близко.
— Начало положено.
Похоже, пар выпущен полностью. Алисия выдыхалась и съеживалась на глазах.
— У Томаса есть комплект, — тихонько пробормотала она. — Он мне сообщил, что нашел хозяйскую коллекцию, по его выражению.
— Это что такое?
— Его личное собрание... как лучше сказать?
— Снимков детей, подвергающихся сексуальному насилию. Для чего они Томасу?
— Думаю, чтобы меня шантажировать. Хотя он, по-моему, блефует. Сам присутствует на бесчисленных снимках... опозорив меня, и себя опозорит. Конечно, довольно низко пал, но не настолько же.
— Пока, во всяком случае, — добавил Джек. У него вдруг возникла идея. — Знаете, где он живет?
— Неподалеку отсюда. А что?
— Хотелось бы задать вашему сводному брату несколько вопросов. Пойдете со мной? Сможете с ним встретиться?
Она, поколебавшись, кивнула: