— А ты только детские смотришь?
— Нет, конечно, просто папа дает мне только детские. Но когда его нет, я всякие смотрю. Некоторые он убирает на верхнюю полку в шкаф, но достать не проблема. Я думала, там у него интересное, про любовь… А оказывается, про войну и про бандитов, совсем неинтересно.
— А ты любишь про любовь?
— Ага!
— А хочешь, я тебе поставлю один спектакль, очень веселый, тебе понравится. Я его видела в театре, когда была младше тебя, и до сих пор обожаю.
— Про любовь?
— И про любовь тоже.
— Хорошо. Спасибо, тетя Майя.
— Знаешь, ты зови меня просто Майя.
— Хорошо. А вы со мной тоже будете смотреть?
— Обязательно.
И Майя поставила ей «Хануму». Они сели рядышком на диван. Майя принесла два пакетика фисташек и бутылку кока-колы.
— Ну вот, теперь можно смотреть!
Ей было немного тревожно. Вдруг девочке станет скучно, вдруг возникнет непонимание, но нет. Сначала Василиса весело смеялась над пьяным князем в исполнении блистательного Стржельчика, а потом полностью погрузилась в атмосферу старого Тифлиса, изредка задавая Майе вопросы, и в какой-то момент Майя вдруг почувствовала, что девочка радуется, по-настоящему радуется! Радуется искусству! Чему еще может радоваться эта бедняжка, пусть невольно, но подкинутая чужой тетке? А Василиса уже подпевала дивной Людмиле Макаровой: «С той поры, как создан свет, лучше свахи в мире нет, я в работе день-деньской, продолжаю род людской!» И Майя, бесчисленное множество раз видевшая спектакль, вновь преклонилась перед гением Товстоногова. И ведь не Шекспир, не классика, а пустячок, водевиль, но это настоящий Театр! С большой буквы!
— Какой кайф! — захлопала в ладоши Василиса. — Майя, мне так понравилось! А можно еще раз посмотреть?
— Можно, но не сейчас. Тебе пора спать! Уже десять часов. Пойдем, помоешься и в кровать!
— Я сама моюсь!
— Конечно, сама, ты же большая. Я только дам тебе полотенце, мочалку. У тебя есть зубная щетка, ночная рубашка?
— Есть. Мне Лийза уложила сумку.
— Лийза это кто?
— Она вроде няни…
— Финка?
— Нет, русская, но была замужем за финном. Она хорошая.
— Ты достань из сумки одежку, мы ее в шкаф повесим.
Василиса принялась вынимать вещички из сумки.
— Ой, Майя, смотрите, это же папин телефон! Он забыл его…
Она испуганно протягивала Майе мобильник.
— Теперь понятно, почему он выключен… — вне себя от злости проговорила Майя.
— Он на самолет опаздывал…
— Ничего страшного. Четвертого он приедет сюда. Он же, наверное, уже сообразил, что потерял телефон.
Господи, что за кретин, думала Майя, стеля постель. Вот мне бы такую дочку… А эти папаша с мамашей не родители, а сплошное недоразумение. И никакой он не герой-эмчеэсник, просто болван. Придется переписать сценарий и отдать главную роль Борису… Андриановичу.