— Я тебе перезвоню через десять минут, хорошо?
— Жду!
— Что случилось? — хмуро осведомился Рыжий.
— Тетка вернулась. Твоя соседка, кстати сказать.
— И что?
Я не успела ответить, как резко зазвонил его телефон. Да, с этой современной техникой нигде не спрячешься.
— Алло! — раздраженно бросил он в трубку. — Что? Когда? Ну, блин, что за дела! Ладно, скоро буду!
— Что-то случилось? — спросила я, когда он сунул телефон в карман пиджака.
— Черт бы все побрал! Вот невезуха!
— Что случилось?
— Друг попал в неприятную историю. Надо выручать, ничего не попишешь. Видишь, Динь-Динь, все получается, как ты хотела.
— О чем ты? Я не хотела, чтобы твой друг попал в беду!
— Но ты хотела время на размышление. Считай, дня четыре или пять у тебя есть. Да ты ешь-ешь, я лечу только ночью. Говоришь, твоя тетка вернулась, хочешь, отвезу тебя к ней, я все равно туда поеду. У меня все вещи там…
— А куда ты летишь?
— В Севастополь.
Он был уже не здесь, не со мной. Но я его понимала. И даже рада была этой передышке.
Он молча доел окрошку, попросил официантку побыстрее принести горячее.
— Прости, Динь-Динь, такое дело.
— Я понимаю, Рыжий, и безмерно ценю…
— Что ты ценишь? — не понял он.
— Вот такую беззаветную готовность кинуться на помощь… Это тебе в плюс, Рыжий! — Я подмигнула ему, чтобы немного разрядить атмосферу.
Он улыбнулся, но улыбка вышла грустная, и у меня внутри все перевернулось.
— А что там случилось, можешь рассказать?
— Пока толком не знаю, но его арестовали. Погоди, Динь-Динь, я должен сделать несколько звонков.
Он позвонил в три места, как я поняла: своему заместителю, еще какой-то Веронике Филипповне, которая должна была приглядеть за Барсиком, и водителю, которого просил завтра забрать его машину из аэропорта.
— Ну вот, Динь-Динь, кажется, все необходимое я сделал и до вылета свободен. Я люблю тебя, ты не забывай!
— Рыжий, не надо бросаться такими словами.
Он удивленно поднял брови:
— Если хочешь знать, я этих слов никогда и никому не говорил.
— Так я тебе и поверила!
— Дело твое. Убеждать тебя не стану, но это так.
Я просто ничего подобного никогда не чувствовал.
Когда ты отдала мне Барсика с рук на руки, я вдруг услышал внутри себя фразу: «Я люблю эту женщину!» Не я ее сказал, это было помимо меня. Вот и все, хочешь верь, хочешь не верь…
Господи, да что ж это делается? Никогда в жизни я не слышала столько слов любви, сколько за эти несчастные пять дней… И, несмотря на определенную драматичность ситуации, внутри у меня все пело. Как же нам, оказывается, нужны эти слова…
А я ведь давно считала себя спокойной, выдержанной, сугубо современной женщиной. Какое там!