Внушительная масса отца Мельника проскользнула в комнату с проворностью змеи. Приложив палец к губам, он подал Виганту знак молчать. Прошло уже около часа, как сознание Виганта пережевывало отвратительный спектакль, на котором он только что присутствовал. Сначала он хотел пойти и вышвырнуть датчанина из номера жены, но, подумав, отказался. Она могла стать на сторону любовника...
Пастырь пододвинул кресло и сел рядом с Вигантом. Привычным жестом погладив прозрачное ухо, он с волнением произнес:
– Что происходит. Отто?
– Я в западне, – безразлично бросил Вигант.
Мелодичный голос тут же предложил:
– Могу помочь. Нужно взять себя в руки, постараться избегать этих людей... Нас ждут деньги.
– Мне наплевать на доллары, Йозеф.
От этих слов отцу Мельнику стало плохо, будто было проклято имя Бога.
– Осип, ведь речь идет о двадцати пяти миллионах долларов.
– Знаю, но сейчас у меня голова занята другим.
Мельник напрасно старался представить то, что но важности могло бы затмить эту сумму.
– Доверьтесь мне, Осип. Может быть, вы больны?
Вигант немного поколебался. Однако даже говорить о Стефани доставляло ему удовольствие, и он рассказал отцу Мельнику все, что произошло. Желая утешить, тот протянул огромную волосатую руку и произнес:
– Помилуй Бог, но с такими деньгами можно найти куда более красивых девочек, чем ваша Стефани.
Вигант закивал головой.
– Знаю, знаю, но я хочу именно ее. Когда я думаю, что больше не увижу Стефани, то становлюсь безумцем. Могу отдать ей все мои деньги, лишь бы она была со мной...
– Друг мой, – попытался наставить его на путь истинный отец Мельник. – Это существо желает вашей погибели. Нужно убрать ее с дороги. Что касается Бориса, я займусь этим сам.
Он запустил руку в правый карман сутаны и извлек на свет божий маузер, коричневая рукоятка которого заблестела на солнце. Подбросив его в воздухе, он продолжал:
– Вспоминаете, мой дорогой Осип? Я всегда ношу его с собой. Благодаря этой игрушке я приблизил к творцу огромное количество грешников. Так что русский будет не первым.
Вигант закурил и печально улыбнулся.
– Даже если вы и убьете Бориса, от этого ничего не изменится. Они пошлют другого. В конечном счете все зависит от меня. Меня и нужно убивать, – заключил он без тени иронии.
«Но не раньше, чем будут подписаны бумаги», – лицемерно подумал Мельник. Охваченный мерзким подозрением, он ткнул волосатым пальцем в грудь Виганта.
– Осип, сын мой, вы же не станете совершать глупости. Вам известно, что Господь самым решительным образом осуждает суицид. Вас ждет вечное проклятие.