Она вышла первой. Внизу, открыв дверь, обернулась к Малко и прошептала:
– Уходите! До свидания!
Малко мгновенно очутился на темной улице под проливным дождем. Он побежал. Слава Богу, на углу Дуи-тан в этот момент остановилось такси. Но Малко уже успел весь промокнуть.
Чем дальше он удалялся от этого дома, тем более невероятным казалось все случившееся.
Вдруг такси сбавило скорость. Бывшие военные столпились перед посольством Индии. Полицейские в их невероятных двадцатикилограммовых пуленепробиваемых жилетах пытались разогнать демонстрацию. Вьетнамцы не любили индусов. Мертвый индус означал, что одной опасностью стало меньше.
Малко с трудом вылез из машины. На него сразу накатилась страшная усталость. Его золотистые глаза покраснели и налились кровью. Он мечтал лишь о кровати, мечтал так, как пес мечтает о сахарной косточке.
Ричард Цански так громко расхохотался, что задрожала мертвая половина его лица. Даже его стеклянный глаз принял насмешливый вид. Потом сразу же черты его лица приняли обычное выражение: спокойное, холодное, немного высокомерное, со сжатыми узкими губами.
– Мой дорогой принц, – сказал он, – я и не думал, что вы так наивны! Вы напоминаете мне тех наших добрых друзей, которые влюбляются и дают ощипать себя до последней нитки.
Итак, полковник Тук – вьетконговец! Он будет в восторге, когда узнает это. Потому что сегодня мы завтракаем с ним вместе.
Несмотря на кондиционер, Малко казалось, что лоб его покрыт потом. Он помнил страшно испуганное выражение на лице Мэрилин. Она не могла до такой степени играть комедию. Даже если она и ошиблась, то все равно, сама верила в то, что говорила. Убежденность Ричарда Цански его немного разочаровала. Он почувствовал себя немного идиотом, не зная, что возразить американцу.
– Мне кажется, что в любом случае будет лучше не говорить ему об этом, – осторожно проговорил он. – Это не очень благоразумно по отношению ко мне, а также к моему информатору.
– Ваш информатор! Эта шлюха, да? Каждый раз, как она проигрывала, он платил... Она и ее подруги, я их знаю! Это целый Ганг вдов. Они только и делают, что продают себя. Вы знаете, в одно прекрасное утро одна из них предложила мне девственницу тринадцати лет за пятьдесят тысяч пиастров.
Он дрожал от негодования, Ричард Цански.
– Мне не кажется, что это очень дорого, – заметил Малко. Ему показалось, что стеклянный глаз сейчас упадет к нему на колени... Потом Цански сухим жестом прекратил разговоры на эту тему.
– Расскажите мне все подробно.
Малко описал ему все перипетии встречи, не сообщая адреса дома. Осторожность второй степени. Американец слушал его, играя пустой чашкой из-под кофе. Потом покачал головой, словно соболезнуя.