Амур Мирбале покачала головой.
– Нет, я предпочитаю остаться одна. За мной шпионят, ведь я замужняя женщина.
Подобный аргумент тронул бы галантного мужчину. Но на Малко он не произвел ни малейшего впечатления.
– По дороге у вас могут быть неприятности, – нежно сказал он. – Такая красивая женщина не ездит по ночам одна.
Мотор продолжал работать. Налет вежливости разом слетел. Амур Мирбале показала зубы и прошипела:
– Выйдите из моей машины, или я позову людей. Я хочу остаться одна.
– Я умираю от желания побыть с вами, – сказал Малко с ангельским видом.
Амур в ярости стукнула по рулю.
– Вы ведь получили от меня то, что хотели!
Она выругалась наполовину по-креольски, наполовину по-французски.
Малко твердо произнес:
– Эта сцена смешна. Уедем отсюда.
Амур Мирбале не ответила. Естественным жестом она взяла сумочку, стоящую между ними, и сунула в нее руку.
Малко схватил ее за запястье. Амур нагнулась и яростно укусила его. Но он не отпустил руки и вырвал у нее сумочку. Тонкие пальцы метиски уже сжимали маленький пистолет с перламутровой рукоятью.
Малко резко повернул руль, и пистолет упал на пол. Правой рукой он достал из темноты сверхплоский пистолет и направил его в лицо Амур Мирбале.
– Амур, – сказал он, – отвезите меня в Эль Ранчо.
Тем хуже: он раскрылся. Одним движением она открыла дверцу и выпала наружу. Поднявшись, она побежала к «Ля Кав».
Не раздумывая, Малко сел на ее место, нащупал переключатель скоростей, включил задний ход и поехал так быстро, как мог. В Порт-о-Пренсе все знали машину Амур Мирбале. Это была лучшая защита. Он ни разу не водил «ламборджини», и машину дважды заклинивало. Весь в поту, он выехал наконец на развилку с дорогой, которая спускалась к Петионвилю. В блеске фар он заметил стоящий в темноте белый «фиат».
Мотор работал ровно, и он почувствовал себя лучше. В Эль Ранчо он приехал за пять минут. Фары его машины осветили стоящую перед входом серую «топоту».
Когда тонтон-макуты поняли, что он один был в машине, Малко был уже у стойки портье. Мотор «ламборджини» продолжал работать. Взяв ключ от номера, он поднялся к себе, закрыл дверь, положил свой сверхплоский пистолет на тумбочку и спустил предохранитель.
Война была объявлена.
Всякий раз, когда какая-нибудь машина тормозила перед рестораном «Ламби», Малко вздрагивал. Он выбрал столик снаружи на сваях, над серым и грязным морем. Все же несколько молодых негритянок купались. Одна из них, скорее хорошенькая, выныривая, каждый раз улыбалась Малко.
Кроме прирученной барракуды, ресторан «Ламби», стоящий в двадцати километрах от Порт-о-Пренса, по дороге Карефур, ничем особенным не выделялся.