Несмотря на огромные ямы на бульваре, он поехал быстрее, чтобы доехать до дороги Карефур. Если макуты не остановят его, через десять минут он будет на Радио-Пакс. Он безумно захотел увидеть флегматичного Джона Райли.
* * *
Когда Малко вошел, Джон Райли резал ножницами магнитофонную ленту. Положив инструмент, он горячо пожал визитеру руку.
– Ну, какие новости?
Его теплый прием успокоил Малко, и он присел, сняв очки.
– Плохие, очень плохие.
И он быстро изложил пастору ситуацию. Тот слушал его, не перебивая, нахмурившись.
– Я не буду оплакивать Сезара Кастеллу, – сказал он, когда Малко закончил свой рассказ. – Поднявший меч от меча и погибнет. Я не могу также ругать Франка Джилпатрика: зачастую политика не поддается объяснению.
Малко оценил его эвфемизм. Внезапно Джон Райли показался ему весьма снисходительным.
– Вы можете мне помочь?
Сложив обе руки, американец слегка вздохнул.
– Это будет трудно.
Шум машины помешал пастору продолжить. Он выглянул в приоткрытое позади него окно. В его лице еще была безмятежность, но глаза стали внезапно серьезными.
– Мне кажется, что уже слишком поздно строить планы, – мягко сказал он.
Малко рванулся к окну.
К дверям Радио-Пакс направлялась Амур Мирбале в окружении Жозефа Бьенэме и дюжины тонтон-макутов, разношерстно вооруженных. «Линкольн» с позолоченным номером начальника полиции стоял перед входом в Радио-Пакс.
– А вот и антихрист, – пробормотал Джон Райли.
– Они идут за мной, – сказал Малко без выражения.
На фоне тропических джунглей эти вооруженные люди с тревожными лицами казались нереальными.
В коридоре послышались голоса, дверь распахнулась от удара ногой одного из макутов, и на пороге появилась Амур Мирбале. Ее лицо напугало Малко: серые большие мешки под глазами, две горестные складки вокруг рта, глаза, налитые кровью, опухшие от слез.
– Добро пожаловать на Радио-Пакс, – примиряющим тоном сказал Джон Райли.
Положив руки на стол, пастор благодушно разглядывал вновь прибывших. Амур Мирбале аж передернуло от презрения.
– Вы, «отец мой», убирайтесь-ка отсюда, – грубо приказала она. – Мне надо поговорить с этим господином.
Она в первый раз при Малко мешала в одну кучу креольский и утонченный французский. Значит, она, действительно, вышла из себя.
Джон Райли и не пошевелился.
– Я нахожусь у себя, – сказал он. – Этот кабинет служит для молитв и размышлений. Выйти придется вам...
В комнату вошел толстый тонтон-макут. Хотя он был в очках, Малко сразу же узнал его: он прикончил Сезара Кастеллу. В руках он небрежно держал короткий американский автомат «Кольт».