Малко смотрел сквозь дымчатое стекло. На горизонте мерцали огни. За исключением центра с его зданиями, Хьюстон был огромной промышленной зоной... На пятьдесят миль до самого Мексиканского залива тянутся, сменяя друг друга, фабрики и нефтеперерабатывающие заводы. Внезапно в точке, находящейся на равном расстоянии от центра и моря, появился слабый красноватый отблеск; он стал стремительно расти, и вот уже гигантский факел вздымался до самого неба. Малко перестал жевать, и тут ударная и звуковая волны докатились до ресторана. Толстые стекла задребезжали, посетители в панике завизжали. Теперь огненный столб вздымался до самых звезд. Было похоже на огромный взрыв. Малко вдруг почувствовал, что рот у него полон ваты.
– Бог мой, что это? – пробормотала Анита Диир.
Малко уже встал.
– Только что взорвался нефтеперерабатывающий завод Ричарда Кросби, – сказал он.
Малко влетел в дом без звонка и стука. Все окна большого белого дома были освещены. Ричард Кросби был в курительной комнате. Засучив рукава, он говорил одновременно по трем телефонам. Марта Кросби, в брюках, казалась такой же занятой, как ее муж.
– Проклятый Джидда! Они только что взорвали мой завод, – сообщил он, увидев вошедшего Малко.
Лицо его пылало гневом, но голос был спокойный, ровный, словно речь шла о незначительной вещи. Он добавил с мрачным видом:
– Уже не менее шести погибших... их телефонные линии уничтожил огонь. Я возьму один из моих самолетов, буду руководить спасательными работами с воздуха. Едете со мной?
Он уже звонил в аэропорт Хобби по другому телефону. Марта повесила трубку.
– Дик, его номер не отвечает.
– Неважно, – ответил ей Кросби, – я сам справлюсь. Вызови военно-морскую базу в Бейтоне, они мне нужны. У них есть корабли-насосы, они мощнее, чем пожарные.
В голове у Малко засела навязчивая идея, она беспокоила его.
– Мистер Кросби, – спросил он, – какой самый мощный завод в регионе?
– Тексако, в Ломаксе, вдоль Ньюстон Чип Чэннел, – ответил ему техасец. – Четыреста тысяч баррелей в день. Почему вы об этом спрашиваете?
– Джидда вряд ли успокоится, взорвав только ваш завод.
Кросби выругался сквозь зубы.
– Черт побери, это по моей вине. Они взорвали крекинговый катализатор, можно сказать, сердце завода. Я рассказывал о нем Джидде, объяснил, что это самая жизненно важная и самая уязвимая часть линии. Никогда себе этого не прощу. Даже если нам удастся унять пожар до завтра. А чтобы восстановить его, нужно по меньшей мере восемнадцать месяцев. Шестьдесят миллионов долларов, – добавил он с горечью...