– Чем ей можно помочь? – спросил Малко.
– Пошлите ей апельсинов! – грустно ответил Конор Грин. – Какой-то рок тяготеет над этой семьей...
Можно было подумать, что ЦРУ здесь совершенно ни при чем. Кончив разговор, Малко повесил трубку. Он пришел сюда пешком из Объединенного фонда, положив себе за правило никогда не звонить из своего небольшого кабинета.
К тому же там постоянно торчали две секретарши и помощник Билла Линча, белокурый бесцветный ирландец, похожий на финна.
Одолеваемый мрачными мыслями, Малко сидел в пивной. Вечером он увидит Маурин. Скорей бы уж! Но едва он омочил губы в кружке «Харпа», как на него налетела вихрем платиновая блондинка, и на соседний стул плюхнулась матушка Туллы Линч, немилосердно теребя носовой платок длиннющими ногтями. Глаза красные, как у русского кролика, грудь колыхалась еще более бурно, чем обычно, движения судорожны, юбчонка укоротилась, грозя перейти границы пристойности.
– Я видела, как вы шли через холл, – сказала она хныча. – Вчера вечером вы были с Туллой! Какой ужас! Надо что-то делать... Она вам ничего не говорила?
Застигнутый врасплох, Малко постарался уверить госпожу Линч, что он не вкладывал оружие в руку ее дочери.
Видя растерянность матери Туллы, он не нашел в себе мужества поскорее удрать.
– Не хотите ли чего-нибудь выпить? – предложил он.
– Коньяка!
Он заказал для нее порцию «Гастон де Лагранжа», которую она проглотила одним махом.
Горе, понятное дело... Судя по блеску ее глаз, это была уже не первая стопочка.
За двадцать минут единственная и драгоценная бутылка «Гастон де Лангранжа», которой располагала «Европа», почти опустела... Малко томился, не зная, как избавиться от докучливой особы. Обхватив голову руками, мамаша вдруг залилась горючими слезами.
– Мне пора, – сказал Малко.
– Дочурка моя! – рыдала госпожа Линч. – Что с ней теперь будет? Она такая кроткая, такая ласковая!
– Тем не менее, она хладнокровно застрелила троих, – заметил он.
Госпожа Линч так и подпрыгнула, словно услышав богохульство:
– Но это же протестанты!
Малко решил промолчать, положил на стол пятифунтовую банкноту и тут же встал.
– Мужайтесь! – сказал он ей на прощанье. – Наверное, ее скоро освободят.
Он перевел дух, лишь когда за ним затворилась дверь пивной. И тут ему пришла в голову мысль: а что, если Билл Линч попросту наложил на себя руки, чтобы избавиться от супруги?
* * *
– Нет, сегодня вечером работает только одна «банни». Другая, видимо, не могла придти.
Равнодушный бармен вновь занялся своими рюмками. В баре на втором этаже становилось оживленно. Разочарованный и недоумевающий Малко проглотил свое виски и пошел прочь. Странное все же совпадение! В тот самый день, когда арестовали Туллу, исчезает и Маурин.