Это явилось для него такой неожиданностью, что ей удалось подняться с пола именно тогда, когда семя готово было хлынуть. Нет, это уже было слишком! Он сделал бросок, схватил ее, и, поскольку она продолжала отбиваться, повалил ее лицом вниз на стол, смахнув с него стопку фамильных гравюр. Удерживая Маурин одной рукой, другой он раздвинул ей ягодицы. В том, что он делал, не было заранее обдуманного намерения, но страдальческие вопли Маурин пробудили в нем темные инстинкты. Держа ее за бедра, он владел ею до последнего мига и лишь тогда заметил, что вопли боли сменились стонами наслаждающейся самки.
Тут она вновь освободилась рывком, схватила вазу и швырнула ему в голову.
Желание вновь вспыхнуло в ном! Они повалились на ледяной мраморный пол, откатились к стене, крича от наслаждения. Маурин, у которой волосы разметались по лицу, удалось подняться и прислониться к стене. Малко навалился на нее и вонзился сзади.
Они находились в этом положении, как ему показалось, бесконечно долго. Потом Маурин освободилась и, даже не взглянув на него, побежала к парадной лестнице. Он больше не пытался догнать ее.
Ему понадобилась четверть часа, чтобы одеться и спуститься на землю. На останках фисгармонии висели белые трусики Маурин. Он снял их. В доме стояла тишина, и только в висках у него стучала кровь.
Ему пришло в голову, что Гордон-Динамитчик спит. Может быть, настало время попытать счастья?
Малый холл был безлюден, дверь в парк подалась легко. В голове у него прояснилось от свежего воздуха. Тщетно пытался он что-нибудь разглядеть в ночном мраке. Лучше всего было бы бежать здесь.
Но когда он уже приготовился пуститься в дорогу, сзади раздался голос Гордона:
– Ведь я говорил тебе, «поросенок», что спать мне не хочется!
Малко оглянулся.
Уперев в бедро «армалит», в дверях стоял динамитчик.
Теперь судьба Малко окончательно решилась.
Малко проснулся от света. Он встал и раздвинул шторы. По небу неслись густые облака, ветер гнул вершины деревьев. Он потянулся и едва не вскрикнул от боли. Точно накануне по нему проехался дорожный каток: все тело ломило, спина превратилась в сплошную рану, в низу живота жгло. Минувший вечер представлялся ему каким-то сном, а между тем в теле его застряли мельчайшие осколки гранаты, а на горле не сошли еще отметины пальцев Маурин. Вспомнив об этом необузданном совокуплении, он поспешил под душ, чтобы успокоить нервы.
Когда, десять минут спустя, Малко вошел в кухню, Биг Лэд, Гордон, Брайан и Маурин завтракали в гробовом молчании.
На Маурин были штаны из черного вельвета и пуловер в тон им. Точно стыдясь вчерашнего, она избегала смотреть на Малко. Нечто вроде бессознательного чувства вины за испытание, которому вынудила его подвергнуться.