Малко понял теперь, что представляла из себя фотография, которую ему показал капитан Антипов.
Слегка сдавленным голосом он спросил:
– И есть свидетели?
Симон Визенталь покачал головой.
– Очень мало. Я знаю четверых. Троих в Израиле и одного в Греции. Все написали свидетельские показания на случай, если...
– Но откуда вам известны его номер СС и все эти сведения? – не удержался Малко.
Собеседник грустно улыбнулся:
– В 1961 году бывший эсэсовец продал мне список 15000 офицеров СС, с их номерами, группами крови, награждениями и характеристиками. Существовало сопок подобных списков, но почти все они уничтожены во время войны самими эсэсовцами. Осталось только четыре.
– У кого они находятся?
– У русских, израильтян, которым я его передал, у поляков и немцев из Западной Германии.
Круг замкнулся. Малко теперь понимал, как советские состряпали его досье. Оставался еще один вопрос. Почему выбрали именно его?
– А что случилось с Руди Герном? – спросил он.
Визенталь некоторое время молчал.
– Он умер, – сказал он, наконец. – Или, по крайней мере, так думают. После Треблинки его послали в Россию, откуда он уже не вернулся. И в 1945 году семья получила официальное извещение о его смерти. С тех пор я ничего о нем не слышал. Но это еще ничего не значит. Смерть – основное убежище нацистов. Мартин Борман так «умирал» три или четыре раза. Но Герн, возможно, действительно мертв. А может, это человек, которого вы подозреваете.
– Может быть, – ответил Малко. – Если Руди Герн исчез, то как этот человек докажет, что он не Герн. С такими, обвиняющими его, доказательствами. А фотографии, – вспомнил он. – У вас нет его фотографии?
Симон Визенталь покачал головой.
– У нас редко бывают фотографии. И Руди Герн не столь важная птица, чтобы его фотографии появились в «Schwartzes Korps», печатном органе СС.
– А его семья?
– Мало надежды. В конце войны семьи СС уничтожили все документы, компрометирующие тех, кто прятался.
Малко настаивал.
– Может, среди свидетельских показаний имеются описания его наружности?
Визенталь вернулся к досье.
– Посмотрим. Это был блондин, высокий, следивший за своей внешностью. Всегда носил черные очки. Никто из заключенных не знал, почему. Может, у него были больные глаза.
Он бросил взгляд на Малко и добавил, как будто вдруг что-то заметив:
– Кстати, внешне он был похож на вас, если был бы жив.
Малко пришлось сделать огромное усилие, чтобы спросить как можно естественней:
– А где живет сейчас его семья, если она осталась?
– В Руфольдинге, около Мюнхена, там, где он родился. У него есть сестра и мать.