Взгляд Джеффри Трента был устремлен мимо дворецкого на пламя в очаге. Его лицо, на котором обычно играл здоровый румянец, было мертвенно бледным, как в день смерти Марго. Тогда это произвело на всех тяжелое впечатление.
Флэксмен сохранял абсолютную невозмутимость. Если мистеру Тренту нужно все хорошенько обдумать, пусть, спешить некуда. В конце концов хозяин найдет верное решение — ведь их интересы совпадают.
— Я ничего не разрешал мисс Марго, — сдержанно заговорил Джеффри. — Мне бы и в голову не пришло позволить ей трогать эти веревки. Если она так сказала, значит, просто хотела отделаться от садовника. Не понимаю, почему Хамфрис не заявил об этом на дознании? Ему ведь задавали вопросы о его встрече с Марго, но он ни словом не обмолвился о том, что она якобы сослалась на мое разрешение взять веревку.
Его щеки вновь порозовели. Убрав локоть со стола, он выпрямился и смело посмотрел на дворецкого: на его полном почтения лице было написано явное одобрение.
— Интересы хозяина прежде всего, сэр, — с готовностью отозвался Флэксмен. — Мистер Хамфрис много лет состоит на службе в «Доме для леди». Я уверен, что вы можете на него положиться — он не станет об этом рассказывать.
— Вы решили меня пошантажировать, Флэксмен? — напрямик спросил Джеффри.
Даже сам архиепископ не мог бы выглядеть более оскорбленным.
— Мистер Трент! Как вы можете такое говорить!
Джеффри поднял брови.
— А вы сами?
— Я никак не ожидал от вас этого, мистер Трент! Мне просто хотелось привлечь ваше внимание к обстоятельству, о котором, как я считал, вам следует знать…
Джеффри расхохотался.
— Ради бога, перестаньте говорить как по учебнику! Я никогда не разрешал бедной девочке брать эту чертову веревку. После шутки, которую она сыграла накануне, днем раньше, с мисс Мьюр и со мной, я ее здорово отругал и надеялся, что это на нее подействовало. Оказалось, что нет. То, что влетало ей в одно ухо, тут же вылетало из другого. Но я, разумеется, не позволял ей трогать веревки в сарае. Они были гнилыми!
— Подобная история может принести немало вреда, сэр. — Голос дворецкого был лишен всякого выражения. — Что касается меня, вы можете полагаться на мою осмотрительность.
— Интересы хозяина! — Джеффри не удержался от усмешки.
На лице дворецкого отразились боль и горечь.
— Да, сэр, интересы хозяина. Но мне, конечно, незачем вам напоминать, что подобное отношение должно быть взаимным. Преданность одной стороны поощряется и стимулируется доверием и щедростью другой. Понимаете, сэр, выгода должна быть обоюдной.
Джеффри Трент вскинул голову.