Фрэнк записал.
Дженни шла домой. Она чувствовала себя невероятно усталой, мысли в голове путались. Она не знала, что ей теперь делать, но с каждой минутой осознавала, что уже сделала. У Мэка больше не было будущего. И это она его уничтожила. Дженни остановилась. Ей казалось, что она вся окутана густым туманом… Да, она не знала, что делать, и это было невыносимо.
Ей пришло в голову, что она должна была умереть, и тогда не было бы всех этих несчастий. Но Дженни была выносливой и здоровой… даже никогда серьезно не болела… И если бы она умерла тогда на пустоши, это было бы самым настоящим убийством. И убийцей был Мэк.
Вся ответственность за этот ужас и за то, что произошло, была не на ней, а на нем. Дженни вспомнила бледное лицо Джимми Моттингли в зале суда… Разве могла она допустить, чтобы Джимми напрасно пострадал? Нет!
Не могла. Окутывавший ее туман растаял, и она продолжила путь.
Дома никого не было. Ричард еще не вернулся, и Дженни вспомнила, что мисс Дэйнсворт собралась проведать миссис Мерридью… «Совсем не хочется туда идти, — сказала она, — но я должна. Если я там не понадоблюсь, то сразу уйду».
Дженни прошла в гостиную. Нужно было обдумать мучивший ее вопрос. Она села, и телефон оказался прямо перед ней. Дженни пересела на другое место. Теперь он не был виден, но она все равно знала, что он рядом. Она может узнать номер и позвонить. И сказать, что сделала.
Сообщить, что мисс Силвер все знает, что его записка у нее в руках, и что Дики Прэтт все рассказал, и что на записке указано число. Дженни могла бы все это сказать Мэку… Что он сделает, когда она ему расскажет? Неизвестно. Дженни содрогнулась.
Через несколько минут она встала, подошла к телефону и спросила лондонский номер Мэка.
Мэк одевался. Сегодня они с приятелями собирались на новый американский мюзикл «Смелей, Дейзи!». Причесываясь, он весело напевал, все страхи наконец рассеялись. Что бы ни случилось с запиской, теперь она уже не обнаружится через столько времени. В конечном счете он, похоже, выпутался. Что же касается того юного болвана, которого арестовали, вряд ли с ним что случится. Ну а если случится… Что ж, нехорошо, конечно.
Зазвонил телефон. Мэк пошел в соседнюю комнату и снял трубку.
— Кто говорит?
— Это Дженни. Я должна вам кое-что сказать.
— О, неужели? — тон Мэка был почти грубым. Чего нужно этой девице?
— Мэк, — сказала она, — кое-что произошло.
— В чем дело? Я очень тороплюсь.
— Послушайте, Мэк! Мальчик, которому вы дали записку…
Страх подполз к сердцу Мэка и коснулся его своим ледяным пальцем.
— О чем вы говорите?