Но Люшес видел одного-единственного человека. Он смотрел на Мойру Херн, и она смотрела на него.
Он был потрясен. Некоторые вещи его ум пока еще был не в силах постичь. Девушка, смотревшая на него с нескрываемой ненавистью, была тем самым ребенком, которого Лили привела в его дом много лет назад. Конечно, Лили не имела права делать этого, не посоветовавшись с ним. Тогда они поссорились — любого мужчину это бы вывело из себя. Но Мойра была всего лишь ребенком. Люшес спрашивал себя, не его ли тогдашний гнев и упрямство Лили заронили семена ненависти в сердце Мойры. Он ведь никогда не любил ее, и она это знала. Если ребенку не хватает любви, не может ли ненависть занять ее место? Но что-то у него в душе восставало против этого предположения. Он не держал зла на Мойру и полюбил бы ее, если бы смог, но любви ведь не прикажешь. А Мойра даже в детстве хотела не любви, а поклонения, хотела нарядов и дорогих игрушек, как потом хотела денег и власти, и если не получала их в подарок, то добивалась любой ценой.
Дэвид выпрямился и отряхнул руки. Человек на полу не шевелился. Пояс халата мисс Силвер был достаточно крепким. Люшес Беллингдон нарушил затянувшееся молчание.
— Что ты собиралась сделать? — спросил он.
Так как Мойра промолчала, вместо нее ответила мисс Силвер.
— Вам подсыпали снотворное, а эта подушка — мокрая. Они хотели задушить вас в постели. — Ее голос был печальным, а не обличающим. Она всего лишь констатировала факт, чудовищность которого говорила сама за себя.
Отвернувшись от той, что была его приемной дочерью, Люшес обратился к Дэвиду:
— Кто этот человек?
— У него на лице шарф, — отозвался Дэвид.
— Снимите его!
Человек на полу зашевелился, пытаясь высвободить связанные руки. Он уже поднялся на колени, когда с него сорвали шарф. В его лице не было ничего примечательного, ничего мало-мальски запоминающегося — в толпе оно осталось бы незамеченным. Но сейчас это неприметное лицо исказила смертельная ненависть. То было лицо убийцы, и принадлежало оно Клею Мастерсону.
Впрочем, ненависть тотчас же уступила место недоумению.
— Я не понимаю, что все это значит, мистер Беллингдон, — заговорил Мастерсон. — Вы закричали, и Мойра сказала, что вам что-то приснилась и что нужно принести еще одну подушку. Мы пришли помочь вам…
— С маской на лице?
Молодой человек виновато улыбнулся — сейчас он нисколько не походил на убийцу.
— Конечно, это глупо, сэр, но я пришел повидать Мойру и не хотел, чтобы меня узнали. Понимаете, мы еще не были готовы сообщить о нашем браке.
Мойра уронила подушку. Люшес повернулся к ней.