Дэвид нахмурился.
— Я уже просил не называть меня «дорогой»! Ты специально это делаешь, чтобы вывести меня из себя! Мы говорили о Мойре. Возможно, ты не обратила внимания, но она никогда не ерзает.
— Медузе и не полагается ерзать, — улыбнулась Салли. — Хотя она обращала в камень других, а не себя.
— Я понял, что она — Медуза, — задумчиво продолжал Дэвид, — как только увидел ее. Я наблюдал за ней…
— Это было трудно не заметить, — с горечью вставила Салли.
Дэвид словно не слышал ее слов:
— Сегодня я сделал пару эскизов. Но я хочу, чтобы она мне позировала. Я должен зафиксировать этот ледяной взгляд — ты знаешь, что я имею в виду.
Салли кивнула.
— Она всегда была такая: Я говорила тебе, что училась с ней в школе.
Ей хотелось добавить еще многое — например, что Мойра уже тогда была настоящей змеей, — но лучше пусть он убедиться в этом на собственном опыте.
— Понимаешь, — снова заговорил Дэвид, — Медуза ведь раньше была человеком, но потеряла человеческий облик и лишает его всякого, на кого посмотрит, не оставляя в нем ни капли тепла и сердечности. Только яд и сверкающий лед, — вот что я хочу изобразить, а не змей вместо волос.
— И ты сможешь это сделать?
— Думаю, что да. Если не потеряю это ощущение…
От слов, которые у нее вырвались в ответ, Салли не была в восторге.
— Представляю, как это понравится Мойре.
Дэвид посмотрел на нее из-под нахмуренных бровей.
— Мне наплевать, понравится ей или нет. Я хочу писать ее.
Было не больше девяти часов, когда Хьюберт Гэррет встал и направился к двери. Насколько могла судить мисс Силвер, он ни разу ни с кем не заговорил ни во время обеда, ни после того, как они перешли в гостиную и молодежь начала танцевать. Когда к нему обращались, он отвечал односложно и так тихо, что его с трудом можно было расслышать. Так как танцующим требовалось свободное пространство, ему волей-неволей пришлось занять место среди зрителей, собравшихся у камина. Мисс Брей сидела с вышиванием, мисс Силвер — с вязаньем, а мистер Гэррет забаррикадировался «Тайме». Уходя, он аккуратно сложил газету и оставил ее на подлокотнике кресла. Глядя ему вслед, мисс Силвер заметила, что мистер Гэррет плохо выглядит, и спросила, всегда ли он так молчалив. Ответ мисс Брей прозвучал не слишком уверенно — она упустила петлю и безуспешно пыталась подцепить ее иглой.
— Хьюберт? Право, не знаю. Он не из тех, на кого обращаешь особое внимание. Вы сказали, он выглядит больным?
— Во всяком случае, нездоровым. Эта история явилась для него страшным потрясением.
Мисс Брей наконец подцепила петлю. Нитки вокруг натянулись, весь рисунок перекосился, но это, казалось, ее не беспокоило.